Разногласия в обществе относительно судьбы Исаакиевского собора как-то быстро переросли в конфликт, в котором противоборствующие стороны нередко смотрят друг на друга как на врагов. Патриарх Кирилл представил ситуацию в розовом свете: "Передача Исаакиевского собора Санкт-Петербурга в год столетия революционных событий призвана стать символом примирения нашего народа. Когда-то разрушение храмов, массовые убийства верующих стали ужаснейшей страницей в истории национального разделения. Теперь мир вокруг возвращенных церквей должен стать символом согласия и взаимного прощения — белых с красными, верующих с неверующими, богатых с бедными" (Официальный сайт Московского патриархата. 17.02.2017). Явная благая попытка выдать желаемое а действительное. В реальности все наоборот: Исаакий становится символом раскола. При этом суть конфликта не в самом акте передачи собора из одного ведомства в другое, а в коммуникативном и культурном контексте, в котором это происходит.
Во-первых, власть Санкт-Петербурга при принятии решения повела себя так, будто она посажена самим Богом, а потому обсуждать тему с населением - совершенно дурной тон. Не совещался же ветхозаветный Бог даже со своим избранным народом? В этой ситуации очень многих возмущает не смена оператора объекта (они не ходили в музей, не пойдут и в церковь), а наглость губернатора, который постоянно подчеркивает своими решениями, что демократия - это западная выдумка, сбивающая Россию с традиционного пути авторитаризма. Это случай из той же категории, что и страсти вокруг никому не известного моста, получившего той же волей имя Ахмата Кадырова. Там тоже дело было не в Кадырове и не в мосте, а в стиле управления городом.
Во-вторых, решение о передаче Исаакия принято в контексте консервативного поворота, переживаемого Россией, поворота, который заметная часть общества, не видящая источника вдохновения в отечественном прошлом, воспринимает как угрозу своему образу жизни. РПЦ при патриархе Кирилле стала важным двигателем этого процесса. Политолог Екатерина Шульман (РАНХиГС) (Лента.ру. 24.02.2017) дает верный диагноз духу времени:
"На местном уровне это выглядит частью общей кампании по наступлению на культуру в городе. Туда же горожане относят планы, связанные с Публичной библиотекой, и то, что происходит вокруг Эрмитажа, и нападения на выставки в том же Эрмитаже. В совокупности все это выглядит как парад мракобесия, и это в городе, где к культуре особое отношение, образованных людей много, а губернатор непопулярен".
В-третьих, возрождение православия в России с самого начала приняло преимущественно хозяйственные формы (передача РПЦ госсобственности, налоговые льготы - официальные и неформальные, государственное финансирование - явное и скрытое церковной активности). Только в Санкт-Петербурге в руки РПЦ с начала 1990-х гг. передано 334 объекта недвижимости (Официальный сайт Московского патриархата. 13.01.2017). Большинство же населения никакого возрождения не пережило, если не считать, что смутно верующие в какую-то высшую силу стали открыто называть себя православными, однако они имеют очень отдаленное отношение к РПЦ.
Как верно отмечает та же Е. Шульман, "общероссийский фактор[ситуации вокруг Исаакия] — накапливающееся раздражение публичной активностью церкви. Довольно большое число россиян признают себя православными в опросах, но при этом воцерковленных людей — ходящих в церковь и соблюдающих религиозные обряды — обычно от 4 до 5 процентов. Еще ниже процент людей, у которых авторитетом пользуются именно церковные иерархи. <...>
В-четвертых, в авангарде публичных борцов за передачу Исаакия РПЦ выступили люди с одиозной репутацией (типа Милонова). Как говорит Е. Шульман, "с самого начала этой кампании круги, которые были флагманами процесса передачи, привлекли наименее симпатичных публичных спикеров, которые еще и высказывались максимально отталкивающим образом. Все позиции «за передачу» были очень агрессивными, что не прибавляло симпатии, а напротив — напоминало противостояние культуры и дикости. Медиапрезентация была именно такой".
В то же время я бы отметил особенности и другой стороны: публичные защитники Исаакия как музея часто не скрывают своей антицерковной позиции, что еще более мобилизует и радикализирует противоположный лагерь. Большинство наблюдает такую публичную активность вокруг собора, дистанцируясь от нее. Митинги в защиту музея и акции за передачу его РПЦ малочисленны. При этом, судя по всему, население склоняется к сохранению существующего положения. Как говорят, зондаж общественного мнения дал результат, который губернатору не понравится.
Таким образом, спор о судьбе музея - это лишь повод для столкновения двух лагерей, которые делают коммуникативные шаги, превращающие рядовую проблему в принципиальную битву. И власть Санкт-Петербурга выступает как основной агент радикализации.