Что может быть лучше возвращения домой? По окончании длительного срока пребывания на природе начинаешь невольно скучать по благам цивилизации. Потом в городе ловишь себя на том, что испытываешь удовольствие хотя бы от того, что горячая вода течет в желаемом количестве прямо из крана и её не надо долго нагревать на костре и потом бояться неосторожно расплескать.
Живя в полевых условиях, вдруг испытываешь неодолимое желание пройтись по центральной улице родного города, посидеть в уличном кафе, съесть мороженое или выпить кружку холодного пива.
Вот и на этот раз наступил день прощания с тихими речками и прудами, просторами степей и таинственными, чарующими своей дикостью байрачными дубравами.
Ранним утром мы в последний раз искупались в полюбившейся нам маленькой степной речке, от глади которой поднимались седые космы испарений. В последний раз послушали крики цапель и пастушков, в последний раз над нами просвистела крыльями утиная стая.
Нам предстояла переправа через речку по довольно шаткому мостику с последующим трехкилометровым маршем со всем экспедиционным имуществом до районного центра.
В райцентре первым нашим, пробывшим неделю вдали от цивилизации, впечатлением была невообразимая какофония, царившая на автостанции. Почему-то каждый продавец расположенного поблизости рынка считал своим долгом установить возле себя могучие колонки, которые "врубал" на полную мощность. Нам показалось, что началось светопреставление. Снующие там и сям автомобили, гремящая музыка, крики продавцов вызывали ассоциации с концом света.
На площадке перед автостанцией остановилась группа иномарок, явно приобретенных на какой-нибудь немецкой свалке. На капотах и багажниках расселись и курили парни и девушки, разодетые словно попугаи в брачный период. Здесь явно было любимое место районной "золотой молодежи".
Неподалеку возле двери с надписью "Спиртные напитки в разлив" толпились жаждущие утреннего опохмеления личности, лица которых своим цветом напоминали перезрелые сливы. Мат стоял такой густой, что, проходя мимо, хотелось разгребать воздух руками. Примерно такие же цветистые выражения раздавались с расположенной рядом автозаправочной станции. Так автомобилисты реагировали на объявление накрашенной, как индеец, вступивший на тропу войны, "королевы бензоколонки": "Технологический перерыв. Пересменок на полчаса".
Но кульминационное событие произошло перед самой нашей посадкой в автобус. Два доблестных милицейских сержанта выволокли из насквозь провонявшего привокзального сортира двух девиц, чей вид и одеяния не оставляли никаких сомнений в их принадлежности к древнейшей профессии. Девицы площадно ругались, вырываясь из рук стражей порядка...
... Мое внимание привлекло какое-то движение в небе. Над автостанцией без единого взмаха крыльев парил коршун. В его глазах мне почудилась снисходительная усмешка, с которой гордая птица обозревала двуногое стадо, мельтешащее где-то далеко внизу. Я не удержался от того, чтобы не махнуть ему рукой на прощание. Коршун в ответ качнул крыльями и полетел дальше туда, где маячили тонущие в дымке луга с перелесками и сверкающими зеркалами озер.
Я вздохнул, накинул на плечи рюкзак и двинулся к ожидающему нас автобусу. Мы возвращались в мир цивилизации!
P.S. Этот маленький очерк был написан более десяти лет назад. С того времени кое-что в том райцентре изменилось. Уже не встретишь на автостанции дамочек легкого поведения, которые, если не исчезли, то уж, во всяком случае, затаились. Привокзальный туалет теперь блистает чистотой и искусственными ароматизаторами. Но ... все остальное осталось! И, главное, также гордо в небе парят коршуны, снисходительно взирая на суетящееся внизу двуногое стадо!