В 20 веке над Россией был поставлен эксперимент, по ее очищению от социальной эксплуатации.

Этот эксперимент должен был создать новое государство, где социальное неравенство и социальная эксплуатация ушли бы в прошлое, а новое общество жило бы в равенство и согласии. Вернее эксперимента никто не ставил, а, как это у нас водится, мы сами поставили эксперимент над собой. Уж очень нам хотелось и очень нам верилось, что возможно, реально возможно очиститься от социального неблагополучия, социальной дифференциации, от социального унижения. Мы так верили в очищение, что возжелали всем своим нутром социального чуда. 

Наступил 21 век, мы уже не столь сильно верим в социальное очищение. Да, часть из нас еще продолжает верить в социальное равенство, как основу социального благополучия, но наш эксперимент показал, что те, кто отказался от полной стерильности в социальном угнетении и допустил толику социального неравенства, вдруг оказались более социально равны, чем мы со своими идеями полного социального счастья. 

Но сегодня, мы опять начинаем новый социальный эксперимент. Нам опять брошен вызов эпохой. К стати вызов социального неравенства и угнетения был брошен в начале 19 века, как реакция на социальные бунты 18 века, а в 20 веке мы рванули в эксперимент по очищению от угнетения. Весь 19 век мы мусолили проблему социального угнетения, подходя и так и сяк, одни будили других, третьи четвертых. В общем за эксперимент очищения мы взялись только в начале 20 века. 

Какой же сегодняшний вызов может опять бросить нас в сторону очередного эксперимента на стерильность, который мы может быть даже не переживем. От чего мы хотим полностью очиститься в этот раз? Наблюдая за происходящим, теперь мы желаем очиститься от экстремизма. Теперь - это наш вызов и мы жаждем создать такую правовую и политическую систему, которая бы изводила экстремизм тотально, полностью, до самого глубокого корня, во всех направления, в ноль. Мы хотим родить новое поколение людей, которые бы даже в самом революционном возрасте не хотели бы не то что бы глядеть, но даже думать об чем-то радикальном и экстремистском. 

Тогда, в начале 20 века, когда эксперимент только становился и его основой была культура гражданской войны, где угнетенные истребляли угнетателей, тогда мало кто понимал, что очищение от социального неравенства превратиться в утверждение радикальных технологий, как основы искоренения социального угнетения. Открываешь книжки 20 века, смотришь фильмы, слушает песни и почти везде натыкаешься на революционно-радикальный пафос, который утверждает полную победу надо социальным угнетением, через искоренение угнетателе, изгнание их, истребление. Над угнетателем можно делать все что хочешь, потому что именно он источник социального угнетения. Человека с клеймом "угнетатель" можно ударить, можно обмануть, можно забить как собаку, можно резать, пытать, в общем угнетатели и их пособники должны быть вытравлены из новой социально-правильной жизни. А еще одна важная ценность, это то, что у угнетателя должен быть отобран эксплуатационный инструмент - собственность. Т.е. угнетателя можно грабить. Любого, на ком ярлык "угнетателя" или "пособника угнетателя" должен быть обобран до нитки, до полной нищеты, что бы перестал даже думать о возможности эксплуатации и угнетения. Радикальная культура была выношена внутри культуры антиэксплуатацинной. Была построена целая культура оправдания радикализма антиэксплуатационного, которая держалась только на жутких картинках эксплуатации, а их в 18, и особенно в 19 веке было хоть пруд пруди. Но ведь так и было, но этого казалось мало, надо было еще более в ярких красках расписать ужасы и кошмары, что бы у тех, кто насмотрелся на эти кошмары, рука сама тянулась к шашке или к нагану, что бы даже мелкие пацаны в каком-нибудь кинотеатре сидели удрученные и их кулачки сжимались от ненависти к эксплуататорам. 

Сегодня я опять чувствую огромное народное желание очищения от радикализма и экстремизма. Опять формируется культура, где картинки ужаса заставляют сжиматься кулаки. Но опять предлагается не просто реагирование на вызов, не просто попытка взять все это радикально-экстремистское под контроль и продолжить решать более важные для человечества задачи. Опять предлагается искоренение, очищение, стерилизации, полная и окончательная, опять рисуется образ "радикала" и "экстремиста", опять вешаются ярлыки, опять разрешается творить что хочешь с носителями культуры радикализма и экстремизма. Нет ни какого желания заглянуть за гнать, понять весь смысл, всю культуру этого. Нет, нам нужна только полная победа, и полная уверенность, что любой, даже то, кто по собственной необычности характера что-то ляпнет рядышком с радикальным, а тут его под белые рученьки. Потому что мы опять хотим захватить социальное явление на подлете, на самом начале, что бы следующее поколение с чистого листа. А разговор про какую-то социализацию носителей радикального и экстремистского. Боже упаси! Каленым железом, всех до единого и даже тех, кто только подозревается, всех близких, всех кто сочувствует, всех кто просто пытается понять, всех радикалов и их пособников. 

Но самое ужасное, что мы начинаем потихоньку верить, что это возможно, что наступит тот момент, когда оглянешься, а кругом ни одного радикала. Как когда-то верили, что мол наступит такой момент, под названием "Коммунизм", когда никто не хочет хапать за счет других, а будет творить по способностям, а брать по потребностям и ни-ни более этого. Ведь верили и даже описывали этот идеал. И сегодня такой же рассказ о дне, когда настоящий гражданин наконец вздохнет спокойно от этой всей радикальной шушеры. Мы так хотим что бы все просто и побыстрее. Мы уже внутри этого эксперимента, он идет и тот, кто против этого эксперимента, тот получит ярлык "пособника". И мы опять очень хотим что бы у нас получилось…