17 февраля 2016 года мировой суд Московского района г. Рязани продолжил рассмотрение уголовного дела в отношении руководителя Рязанского регионального отделения партии «ПАРНАС» Богомолова Юрия Александровича. Богомолов Ю.А. обвиняется по ст. 319 УК РФ «Оскорбление представителя власти».
Судебные слушания проходят в открытом режиме, поэтому все желающие имеют возможность наблюдать все тонкости и огрехи отправления правосудия рязанской Фемидой.
По моему глубокому убеждению, процесс этот явно заказной, процесс политический, процесс направленный на подавление любой общественной и политической активности граждан, несогласных с решениями и действиями самозваной и лживой сегодняшней власти.
Так оценивать текущий ни шатко, ни валко процесс позволяет хотя бы то обстоятельство, что потерпевшие (а ими признаны двое федеральных судей Московского районного суда Павлухина и Барышников и судья Рязанского областного суда Артюхин), как следует из обвинительного заключения, узнали о своей роли потерпевших и соответственно о возбуждении самого уголовного дела в отношении Богомолова Ю.А. из средств массовой информации. То есть у «оскорбленных» Богомоловым судей даже в мыслях не было подавать в правоохранительные органы заявления о возбуждении уголовного дела в отношении «злодея» их обидевшего. Устранились (сославшись на занятость) эти «оскорбленные» судьи и от непосредственного участия в рассмотрении «громкого» судебного дела.
Если бы не удивительная, оперативная и крайне своевременная сверхбдительность прокуратуры и следственного комитета (напрочь отсутствующая при проверках многочисленных обращений в эти органы неполитических сограждан), «обиженные» судьи никогда бы не узнали о страшном «оскорблении», нанесенном им Богомоловым, а мы бы не имели сомнительного удовольствия наблюдать показательный и очевидно заказной судебный процесс.
Вернемся к судебному заседанию 17.02.2016г.
Это заседание началось весьма нестандартно. Впервые за долгое время в суд явился для опроса живой (не на бумаге) свидетель обвинения – Шестаков Михаил Алексеевич. Остальные свидетели обвинения (числом более 10) в прежние судебные заседания предпочитали не являться, ссылаясь на свои показания на предварительном следствии, которые к вящему удовольствию и по взаимному согласию судьи и прокурора оглашались в суде.
Прокурор, а именно ему первому было предоставлено право задавать вопросы «живому» свидетелю, поинтересовался у Шестакова, известна ли ему партия «ПАРНАС» и кто является её руководителем.
Будучи членом партии ПАРНАС, свидетель сообщил прокурору, что такую партию знает, знает также, что до недавнего времени партию возглавляли три сопредседателя, а сейчас у неё один председатель, а именно Касьянов М.М.
Прокурор после этого ответа сильно возбудился, и потребовал у судьи разрешения на оглашение имеющихся в деле свидетельских показаний Шестакова М.А., данных им же на предварительном следствии, в связи с, явными, как сообщил прокурор, противоречиями (без уточнения в чем именно заключаются эти противоречия) в двух вариантах показаний (устном и письменном).
Незамедлительно прокурор получил от благосклонного судьи разрешение на оглашение письменных показаний свидетеля и демонстрируя скверную дикцию, со страшной скоростью огласил эти письменные показания свидетеля в изложении обвинительного заключения, потребовав у Шестакова подтвердить их подлинность.
Невозмутимый Шестаков М.А. сказал, что прочитанный таким образом прокурором текст, совершенно им на слух не был воспринят, и попросил у суда предоставить ему возможность самому прочитать оглашенный текст.
После ознакомления с текстом, Шестаков спросил у прокурора, какие противоречия тот усматривает в устных и письменных показаниях свидетеля. Не получив внятного ответа, Шестаков обратился к суду с просьбой огласить протокол его допроса на предварительном следствии.
Судья предложила явно раздосадованному прокурору это сделать. Прокурор начал читать текст теперь уже протокола в прежнем режиме, но после просьбы Шестакова читать медленней, прочитал таки протокол внятно и разборчиво. После чего Шестаков подтвердил показания данные им на предварительном следствии.
Выяснилось в конце концов (не без помощи судьи: «вы друг друга не поняли), что до «продвинутого» прокурора просто не дошло, что в ответе на его вопрос в суде о руководителе партии ПАРНАС Шестаков назвал Касьянова (что отвечает действительности), а в протоколе допроса на предварительном следствии Шестаков назвал руководителем партии ПАРНАС в г.Рязани Богомолова Ю.А. (что тоже соответствует действительности). И на этом основании прокурор ведь почти уличил свидетеля Шестакова в даче ложных показаний. А это ни много ни мало уголовная статья. Да и в самом деле, должен разве прокурор разбираться в этаких партийных тонкостях. Проще ведь обвинить свидетеля во лжи.
Дальше дело пошло еще веселее.
Неугомонный Шестаков сообщил суду, что на предварительном следствии его в качестве свидетеля опрашивали дважды и в деле должно быть два протокола допроса, а прокурор зачитал только один. Шестаков потребовал огласить второй протокол.
Судья, пролистав материалы дела, сообщила присутствующим, что второго протокола в деле нет. Ну а на нет и суда нет.
Поинтересовавшись у сторон по делу, если ли у них вопросы к свидетелю, и убедившись в отсутствии таковых, судья предложила «утомительному» Шестакову покинуть зал заседаний.
Но не тут-то было. Шестаков явно не был намерен так скоро оставлять свидетельскую трибуну, он заявил судье, что та, разъясняя свидетелю его права и обязанности, не упомянула о его праве обращаться к суду с заявлениями и ходатайствами, а у него есть такое ходатайство и он хотел бы его заявить. Судья настаивала, что объяснила свидетелю все его права и вновь предложила Шестакову покинуть зал судебных заседаний. Однако Шестаков был тверд в намерении реализовать свое право и не выполнил требование судьи. Тогда судья отправила секретаря судебного заседания за судебным приставом, по требованию которого Шестаков к заметному облегчению судьи и прокурора, наконец, покинул зал судебного заседания.
Избавившись от «странного» и утомительного свидетеля, судья предложила прокурору огласить показания «пострадавших» от Богомолова судей.
Прокурор с воодушевлением и с первоначальной скоростью (когда понять что-либо почти невозможно) принялся оглашать показания судьи Артюхова.
Судья между тем задумчиво пролистывала материалы дела и вдруг минуты через три прервала скоростной речитатив прокурора, сообщив присутствующим, что в материалах дела обнаружился таки второй протокол допроса свидетеля Шестакова, на оглашении которого тот настаивал.
Срочно последовала команда секретарю найти сейчас же Шестакова и вернуть в зал судебных заседаний, но было поздно. Шестаков уже уехал по своим делам на своем автомобиле и возвращаться в судебное заседание в этот день не захотел, сообщив по телефону, что явится в суд только по судебной повестке.
Судья прекратила разбирательство дела и назначила дату и время следующего судебного заседания для повторного опроса свидетеля Шестакова (24 февраля 2016 года, 9-00).
Продолжение следует…
PS Намеренно не называю фамилий мирового судьи и прокурора, поскольку опасаюсь, что эти наделенные властью чиновные люди могут в силу весьма своеобразного восприятия действительности счесть «оскорбительным» описание их «высокопрофессиональной» работы в этом деле с необратимыми для меня родного последствиями.