"Десятка"
Борис Стомахин отбывает третий срок в ФКУ ИК-10 Пермского края - в просторечии "Десятка". Как историк по первому образованию, не могла не прочитать об истории колонии. Вот кратко то, что я узнала.
ИК № 10 ведет начало от страшного сталинского Понышлага, который был создан для строительства Понышской ГЭС на реке Чусовой. Здесь, в поселке Всесвятский, рядом с железнодорожной станцией, в 1942-1948 годах находился один из пяти лагпунктов вместе с конторой Понышского ИТЛ. Поселок застроен старыми сталинскими двухэтажками, в которых до сих пор живут семьи сотрудников колонии. Первые заключенные лагеря строили Понышскую гидроэлектростанцию, которая должна была стать частью грандиозного каскада ГЭС на реке Чусовой, связав ее с великими сибирскими реками. В 1946 - 1952 годах это был специализированный лагерь для политических, численность которых доходила до 4600 человек.
После почти двадцатилетнего перерыва, во время которого здесь держали уголовных преступников, в 1972-1991 годах зона снова стала "политической". В это время здесь сидели Натан Щаранский, Глеб Якунин и пермский скульптор Рудольф Веденеев. Поблизости от этой колонии, около поселка Центральный, находится колония строгого режима, известная всему миру как "Пермь-35". Среди заключенных там были Буковский, Ковалев, Марченко, Мейланов, Сендеров, Смирнов, Пореш и многие другие.
"Десятка" - это самая большая мужская колония строгого режима в Пермском крае. Здесь отбывают наказание около 2300 осужденных, и единственный сейчас среди них политический - Борис Стомахин.
На дальней станции
Я впервые была в Пермском крае. Первым впечатлением была станция Всесвятская, которую и станцией-то трудно назвать - скорее полустанок. В сравнении с ней Потьма и Зубова Поляна в Мордовии - оплоты цивилизации. Первым, кто меня встретил, была кошка - пушистая, белая с пестрыми пятнышками.
Схожу с поезда, ночь, кругом снег, лес, стук удаляющихся колес, огонек в окошке дежурного станции, лай собак вдалеке, вдали - огни поселка, и эта кошка ластится к ногам. Проводила она меня до дежурной, которая и пояснила, как добраться до "гостиницы". Гостиница напоминает общежитие коридорного типа советских времен: общая кухня, общий туалет, общая умывалка. Живут в ней как сотрудники колонии, так и те, кто приезжает на свидания к осужденным или, как я, в командировку. Просто, бедно, но чисто.
Жизнь поселка подчинена ритму жизни в колонии: почти все местные жители работают здесь. Поскольку колония - одна из самых крупных не только в Пермском крае, но и в России, сюда приезжают на службу сотрудники из Чусовой, Скального, Пашии, Горнозаводского, утром и вечером курсируют дежурные автобусы. В поселке есть почта, два маленьких продуктовых магазина и один вещевой. Это самые публичные места в поселке, где местные дамы обсуждают новости, начиная от глобальных мировых и заканчивая семейными. Никому и ни во что не верят, надеются только на себя. Я была свидетелем разговоров, когда оформляла Стомахину подписку на "Новую газету". Он единственный в колонии подписчик этой газеты, и благодаря ему о "Новой" знают и читают ее как сотрудники колонии, так и "спецконтингент" - печатное слово идет в массы.
Мобильная связь работает плохо, дозвониться куда-либо из помещения очень непросто.
В клетке
Мое появление в колонии удивило администрацию и вызвало определенное напряжение. Все документы на допуск к Стомахину оформлял лично начальник отряда СУС (строгие условия содержания) и сопровождал меня он же.
Досматривали меня тщательнее, чем в "Лефортово". До нижнего белья раздеться не просили, но верхнюю одежду и обувь заставили снять. Проверили все швы и карманы. Гаджеты и телефоны, естественно, пришлось тоже сдать. Не дали пронести к Стомахину и его книгу, изданную в Германии, - "Избранные письма" с фотографией на обложке. Без комментариев: не положено, и все тут.
Здание СУС довольно большое. В комнате свиданий есть железная клетка, куда и поместили Бориса для встречи со мной. Хотя после московского СИЗО он похудел и осунулся, но заполнил собой всю клетку и с трудом умещался на стуле. В таком положении он общался со мной в течение четырех часов. Борис не только похудел, но изменился внешне - у него сбрита борода, и он острижен наголо. К его новой внешности пришлось привыкать.
Сам Борис называет себя в колонии трижды "крещеным" или "три в одном". На сленге местных заключенных "крещением" называют процедуру взысканий - помещение в СУС, ПКТ (помещение камерного типа), ШИЗО (штрафной изолятор). Борис прибыл 28 августа, а уже 1 сентября был помещен в СУС на год без каких-либо объяснений. До 8 октября был в камере СУСа, с его слов численностью примерно 60-70 человек. Было очень тесно: ни вещи сложить - нет тумбочки, ни присесть. Со специфическим контингентом и не пообщаешься - все это вместе превращает камеру в пытку.
9 октября, игнорируя необходимую процедуру, перевели в ПКТ. Устно объявили, что он нарушил правила внутреннего распорядка: не застегнута одежда (в колонии не нашлось одежды по его размеру), а также не заправлено по форме спальное место (как и у каждого второго в СУСе). 19 октября из ПКТ он был вызван на комиссию, где ему объявили, что помещают в ШИЗО сроком на 14 суток, поскольку он вновь нарушил ПВР: не прикрепил нагрудный знак к форменной одежде и не сделал доклад сотрудникам при его посещении как дежурный по камере. Так за три месяца пребывания в колонии Стомахин оказался трижды крещеным.
Правила
Чтобы было понятно, куда попал Стомахин, перечислю особенности условий содержания в ШИЗО, ПКТ, ЕПКТ, одиночных камерах.
Запрещены личные вещи и продукты питания. Можно взять только полотенце и средства гигиены, а также выписанные заключенным газеты и журналы. В ШИЗО можно пользоваться библиотекой.
Письменные и почтовые принадлежности выдаются только на время написания писем. Продукты сдаются на склад, а если портятся, то по акту уничтожаются.
Курение в ШИЗО запрещено.
Постельные принадлежности выдают только на время сна. При выходе на улицу выдается одежда по сезону.
Телефонный звонок разрешается только при исключительных личных обстоятельствах (смерть или тяжелая болезнь близкого родственника, угрожающая жизни больного; стихийное бедствие, от которого сильно пострадали родственники, и др.).
Посылки выдаются после отбытия ШИЗО. Администрация обеспечивает их сохранность, но при естественной порче ответственности не несет. В этом случае выдача производится под контролем медицинского работника.
Если осужденный отбывает наказание в исправительной колонии строгого режима в обычных условиях, то ему разрешены 3 краткосрочных и 3 длительных свидания в год; в облегченных условиях - 4 краткосрочных и 4 длительных свидания; в строгих условиях - 2 краткосрочных и 1 длительное свидание.
Осужденным, водворенным в дисциплинарный изолятор, запрещаются длительные свидания.
У Бориса Стомахина больной позвоночник, и для него строгие условия содержания в колонии являются пыткой.
Пишите письма
Конечно, в течение четырех часов мы обсуждали не только взыскания. Я поинтересовалась разнообразием и качеством пищи в колонии, хотя все было понятно и по внешнему виду. Кормят в колонии плохо, в основном каши, без разнообразия. Несколько недель, к примеру, сечка, затем несколько недель пшенка. Иногда каша пахнет тушенкой. Хлеб чаще всего ржаной и кислый. Осеннее лакомство - свежая картошка. В магазине в основном консервы, а открывалки в колонии запрещены.
Самой большой радостью для Бориса являются письма от друзей и близких и, безусловно, чтение новостей из "Новой газеты". Искренне благодарит всех, кто ему пишет письма. Ждет их с нетерпением и шлет всем привет.
Адрес для почтовой корреспонденции: ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Пермскому краю: 618232, Пермский край, город Чусовой, поселок Всесвятский