В школе у нас училась девочка Альбина. Ну как училась... Наверное, обычные учителя мало чему могли ее научить. Она была вся кривенькая, хроменькая и по-тихому чокнутая. Не знаю, какие слова здесь подходят, что было бы полтикорректно. А потому буду писать, как есть. Альбина не то, что была уродливой, какие-то черты ее лица были даже красивы, но в общем и целом внешность ее была отталкивающей. Иногда мы играли с Альбиной в мяч. Мы ждали, когда привезут молоко. Разноцветные бидончики с советскими копейками в пустых эмалированных брюшках стояли на скамейках в беседке.
Приближалась осень, пасмурные дни, когда приходится уже натягивать кофты и ненавистные колготы. Мы стояли небольшим кругом, школьники младших классов. Альбина шла со своим бидоном по тропинке, доходила до беседки, заносила его внутрь. Останавливалась поодаль от нас и смотрела. Нам было неловко и жалко, что она стоит вот так, мы подзывали: иди сюда. Она подходила. Никогда она не могла даже толком поймать мяч, что уж говорить о скакалках и резиночках. Если вот только, когда "полночь!", и две девочки натягивают скакалку над головами, поднимают свои правые руки, слегка покачивая кистями. Это покабудке волна и под ней надо просто пройти, просто пройти. Это Альбина могла. Те, кто ее все-таки дразнил, считались у нас отморозками. Не скажу, что мы были добры, но не злы, это уж точно. А ведь дети куда более жестоки, чем взрослые, особенно к таким как Альбина. К другим. К больным.
И вот сейчас, когда я слышу и вижу эти истроии про "уберите инвалидов из нашего двора" и "сотрите девочку-дауна с фотографий нашего школьного альбома", я просто перестаю понимать, что в голове этих людей, почему они так напуганы, почему они считают, что можно убежать и закупориться в каком-то идеальном мире, где все здоровы и нет бедных. Сейчас пишут, что их позиция отвратительна, и это так. Но есть еще и этот страх, и эта глупость, что можно, убрать все, что не нравится, и сбежать туда, где "все будет нормально, все будет в кайф и, наверное, вообще не надо будет умирать". И твои дети никогда не сдадут тебя в специальное учреждение, потому что ты уже слаб, немощен и только портишь всем настроение своим видом.