2014 год назван годом культуры в России. На развитие культуры выделены определенные средства, которые, несомненно, будут освоены. Вопрос в том, на что и кому они пойдут.
Культура всегда была неким учителем жизни, наставником для граждан нашей страны. Особенно это проявилось в ХIХ – начале ХХ веков, когда русская культура переживала невероятный подъем. Сегодняшняя же культура крайне разнообразна, но определенные тенденции вызывают глубокое чувство тревоги. Они связаны с тем, что выдается за культуру, хотя по своей сути враждебно не только по отношению к нашей стране и народу, к русскости как таковой, а самому понятию культуры и символизируют ее разложение и декультурацию. Этот сегмент завязан на определенные подрывные смыслы, он пользуется всем инструментарием постмодерна, не чураясь ничего.
В авангарде приверженцев антиискусства идут такие одиозные личности как Марат Гельман, арт-группа «Война», «Pussy Riot» и их присные. Если «Pussy Riot» еще осуждались на государственном уровне, то Гельман осваивал бюджетные деньги лихо и на них поливал помоями все культурно-историческое, до чего мог дотянуться. Про арт-группу «Война» и «Pussy Riot» рассказывать смысла нет – все и так слишком хорошо известно. Эти люди, а также многие другие ведут культурную войну против собственного народа, его исторической памяти и его самоидентификации.
Наш город, увы, не обошла стороной данная проблема. Буквально на прошлой неделе в выставочном зале на К. Либкнехта произошел скандал: казаки попросили закрыть выставку «Ниже Нижнего». Мотивировали они это наличием кощунственной инсталляции Евгения Стрелкова «Третья идея», где был представлен деисусный чин иконостаса бывшего Саровского монастыря в искаженном и просвеченном рентгеном виде.
Вот что пишет автор о своем «произведении»: «При разработке водородной бомбы в 1950-е годы на закрытом научном полигоне Арзамас-16, занявшем Саровский монастырь, была сформулирована «третья идея». Именно так засекретил её в своих дневниках один из главных разработчиков бомбы академик Сахаров. Суть «третьей идеи» – использование мощного рентгеновского излучения атомного взрыва для запуска термоядерной реакции в бомбе. В результате серии модельных подземных взрывов на полигоне был повреждён и вскоре разобран Успенский собор бывшего монастыря, иконостас собора был уничтожен.
Словно просвеченные рентгеном фигуры деисусного чина исчезнувшего иконостаса – и напоминание об этой драматичной истории, и метафора всепроникающего света, идущего от Спасителя".
Поясню, что на деисусном чине в центре должен быть Иисус, а сам чин изображает представительство святых перед Христом за род человеческий. У Стрелкова же мы наблюдаем вместо образа спасителя в центре – гриб ядерного взрыва, пик нестерпимого радиационного излучения, в котором искажаются лики ангелов (и их кости, у бестелесных-то, ангелов!) и апостолов. Если свет божий, приравнивается к излучению от взрыва термоядерной бомбы, то тогда выходит, что православие - это лучевая болезнь?! Естественно, любой православный не потерпит такого издевательства над канонами изображения Господа и святых, и конечно будет этому противодействовать. И не потому, что православные люди «агрессивные мракобесы», а потому, что они, во-первых, тщательно оберегают свою культурную и религиозную идентичность, и, во-вторых, в условиях натиска и традиционные ценности (опять же вспомним Pussy Riot, разрубание топором икон, спиливание крестов и т.д.) им просто не оставляют выбора – ну нет у них вариантов защиты, кроме низового гражданского сопротивления этому наползающему беспределу. Конечно можно их упрекнуть в том, что форма такого протеста была близка к провокационной, и я ни в коем случае не поддерживаю любые агрессивные или противозаконные действия. Но оформить протест в рамках закона и конституции же ничто не мешает.
И тут возникает еще одна проблема – эта выставка делается официально при поддержке департамента культуры. Т.е. местная власть дает товарищам, подобным Стрелкову, карт-бланш так, будто история с финансированием Гельмана повторяется. То есть получается, что верующих оскорбляют уже при официальной поддержке департамента культуры? И верующие, видимо, должны утереться?
На это еще накладываются слова руководителя проектов Молодежного Творческого центра Дарьи Ткачевой:
« Откровенно говоря, даже у меня, у человека далекого от церкви, и достаточно искушенного в области современного искусства — эта работа вызывает очень трепетные чувства, сравнимые с посещением древнего храма. Потому что в этих образах видишь не просто отсылку к великой культуре, православной, древнерусской. Видишь отсылки к сложным моментам в истории этой культуры. Видишь память об утраченных храмах и иконах, которые мы уже никогда не увидим (и никакие восстановления и копии нам их не вернут). Просвеченные рентгеном плоские фигуры как бы обретают плоть, те самые мощи, которые являются доказательством их реальности, их человечности, их нетленности. Они предстают как свидетели ужасных ошибок прошлого, они напоминают нам об утраченных идеалах. И когда я смотрю на них с этих позиций, я не понимаю, что может в них не нравится верующим людям. Изображены иконы не по канонам? - Но ведь это не иконы! Неужели даже для глубоко религиозных людей форма стала важней содержания?
Есть определенные нормы и каноны поведения в церкви. Все мои знакомые, безотносительно к их отношению к религии, эти нормы выполняют: мужчины снимают шапки, женщины прикрывают головы. Для посещения любых других помещений действуют общие правила этикета. Все (!) должны как минимум снять головные уборы, за исключением шляпок (не путать с шапками) у женщин. Я даже не буду делать особый акцент на учреждениях культуры, предполагаю, что просто воспитанный человек эти правила использует повсеместно. Тем более странно было выслушивать высокопарные высказывания об оскорбленных чувствах от людей, ворвавшихся в музейное помещение в верхней одежде, не снимая головных уборов, и громкими высказываниями мешая проведению мероприятия. Так вели себя, к счастью, не все участники дискуссии. Были люди, действительно способные на некоторое подобие цивилизованного диалога. Но на их месте я бы задумалась, а насколько необходимо привлекать к сотрудничеству людей, самим своим видом и поведением дискредитирующие любые попытки предстать поборниками какой бы то ни было культуры.»
Опять же по существу сказанного: деисус – это икона, а что касается содержания, то над ним очевидно и развязно поглумились. Далее опять идет плач Ярославны о «мракобесах», которые врываются в помещение в шапках (суровый проступок для христианина, просто нет слов). Но дальше идет самое интересно-примирительное:
«В заключении, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что мы к диалогу готовы. Более того, на каждом своем мероприятии связанном с современным искусством, этот диалог ведем, поскольку само искусство подталкивает нас к этому, ставя перед нами вопросы. Но хотелось бы, чтобы этот диалог шел все таки именно в культурном поле, с соблюдением всех норм приличия, с уважением к мнению другого, с готовностью если не принять, то хотя бы понять иную точку зрения.»
Перевожу для тех, кто не умеет читать между строк:
«Мы вольны глумиться над вашими ценностями так, как нам вздумается, а вы можете прийти и поговорить об этом с нами по душам.»
И ценности будут топтаться, а общественность должна блеять в ответ на этот вызов. Но она не хочет этого делать, у нее уже в печенках сидит то, что новоявленные галеристы и иные «культурные деятели» называют современным искусством.
Рецепт борьбы с таким «искусством» один – гражданское сопротивление в рамках закона. Не спорадические акции и набеги, а систематическое действие. Если это сопротивление организовано, сплочено и мобилизовано, то оно побеждает с вероятностью 99%. Так в Перми и не только был посрамлен Гельман, так сейчас дают отпор Алехиной с Толоконниковой. Это культурная война, и главное здесь – не потерять себя, свою связь с глубинной, чистой русской культурой, передающей смыслы из поколения в поколение и свободной от постмодернистского разложения.
Год культуры только начинается, культурная война же в самом разгаре.