Отвлечемся немного от Украины. Сегодня в Сыктывкарском государственном университете пройдет круглый стол на указанную в заголовке тему. Меня на него почему-то пригласили и почему-то вчера. Трудно сказать, чем обусловлен такой выбор, не буду строить предположений. Поскольку я не вижу смысла ходить для массовки, то я посоветовался со старшими товарищами и постарался хотя бы тезисно набросать свои (и их) размышления на этот счет. Читатели тоже могут присоединиться и высказать своё мнение на указанную тему. Кому неинтересно может дальше не читать.
1. Развитие науки высшей школы задаётся качеством среднего образования, которое (судя по отзывам преподавателей вузов) непрерывно падает. Средний возраст учителей около пенсионного. Старейший и ключевой для развития региона педагогический вуз ликвидирован. Так и до формальной ликвидации из каждой группы студентов КГПИ готово было попробовать себя на этом поприще только 3-4 человека. Реально пытаются учить детей только процентов 10 выпускников педагогического вуза. А в итоге, как правило, в школе не остаётся НИКТО. Из педучилищ почти никто работать учителем даже не пытается.
Что делать? Начинать с подготовки педагогов. Вкладывать деньги и силы в педагогический сектор СыктГУ (или во что там превратился КГПИ). У студентов обучающихся на этих направлениях должна быть более высокая стипендия, чтобы был конкурс и отбор, в педагогическом направлении должна быть более современная материальная база, должны работать самые лучшие преподаватели, включая приглашенных. Но главное, чтобы у выпускников был стимул работать в школах (особенно в сельских). Как ни крути, но основным стимулом для молодежи, является стимул материальный. Это может быть подобие грантовой системы, когда деньги выделяются в существенном размере в течении нескольких лет. Это поможет молодому учителю втянуться в очень сложный образовательный процесс. В сельской местности ему должно быть предоставлено соответствующее жильё, обеспечение которым должно брать на себя республиканское правительство (следом за выпускником в село должны приходить деньги для покупки или строительства дома, пусть и с печным отоплением). У будущего педагога должна быть четкая перспектива от первого курса до, скажем, 5-летнего педагогического стажа. Потом молодой педагог может и сам втянуться в образовательный процесс и дополнительная поддержка будет не нужна.
2. Освободите учителей от чрезмерного бюрократического гнета. Средний учитель тратит около часа рабочего времени в день на отчетность, которая задается нашим республиканским министерством образования. Зачем?! Завучи превращаются в заведующих отчетами и вообще исключаются из образовательного процесса. Только представьте, что каждый четвертый учитель занимается не своим делом, а бюрократией.
3. Отдельно затрону преподавание коми языка. На сегодня в школах республики обучается 3 потока учеников (со 2-го по 4-й класс). Учителей катастрофически не хватает даже в Сыктывкаре (в школе №1 их нет - только 2 совместителя). А сколько их в Воркуте? Один на весь город?! Через 5 лет коми язык будут учить 8 потоков. Это же до тысячи учителей потребуется, не считая учебных площадей, которых в городских школах просто нет. Хотелось бы, чтобы правительство понимало, какие решения оно принимает.
4. Прекратите ликвидацию малокомплектных школ. Пока в деревне есть школа, деревня жива. Как только школы не будет, не будет и деревни. Современные технологии позволяют вести дистанционное обучение специализированным предметам, а 2-3 учительских ставки основных предметов и содержание здания будут существенным подспорьем удаленным поселкам. Если люди оттуда уедут, то уже никогда не вернутся. Республиканские власти нацелены пока на то, чтобы объединять школы, создавать интернаты для удаленно проживающих, словно приучая детей быть бездомными. Интернат, вахта, зона…
5. Вузы нацелены не на то, чтобы давать востребованное образование, а на то, чтобы давать то, что им проще преподавать. Создаётся впечатление, что все выпускники вузов сразу должны становиться руководителями. Даже факультеты и кафедры соответствующие есть. И курсы специально на это “заточены”. В СЛИ у технарей сократили наполовину курс физики, зато ввели “управление проектами”. Это чтобы красиво подать и красиво отчитаться. Я не против существования таких курсов и кафедр, но только в виде повышения квалификации для тех, кто уже давно закончил вуз и работает. Нужно налаживать связку между вузом и работодателем. Интересы в этом есть у всех сторон. Одни полуют дополнительные деньги, вторые хороших специалистов, третьи - перспективную работу.
6. Профессура. Поскольку ту профессуру, которая здесь была, разогнали, то придётся немало денег и сил потратить на привлечение новой. Преподавателя высшего класса (профессора) практически невозможно взрастить в существующих коллективах, поскольку они достаточно закрыты, а закрытые общества склонны к вырождению. Постоянно нужна “свежая кровь”, особенно в сложных областях деятельности. Профессуру можно привлечь свободой научной деятельности и, опять же, финансовыми благами. В своё время Менделеев “выторговал” у государя-императора минимальные обучающие нагрузки для профессуры. Сколько сейчас вынужден преподавать профессор нашего вуза? 20 часов в неделю? Так как же он может оставаться ведущим специалистом своей отрасли?!
7. Студенты. Как-то надо вырваться из порочного круга зависимости финансирования от количества студентов. Студент, уверенный в том, что его не исключат, прекращает учиться. Те деньги, которые на него выделяются, все равно тратятся впустую. Республика получает от такого выпускника только вред (особенно если это врач). Коррупция и взятки в вузах вообще не обсуждаются, поскольку это уголовные дела.
Было бы прекрасно, чтобы студенты имели возможность одновременно с основным курсом проходить дополнительные факультативные: от английского до дизайна. Это сделать совершенно несложно силами самих же студентов через клубы по интересам.
Обмен студентами с другими вузами тоже прекрасная возможность для развития и студентов и вуза.
8. Наука, бизнес и власть. В большинстве случаев каждый из них занят исключительно своими внутренними делами, мало контактируя друг с другом. Исключения бывают. Например, когда власть с бизнесом решают какие-то вопросы. Реже встречается связка наука-бизнес. Еще реже власть-наука (проведение всяких форумов я не считаю). ”В целом мы планируем ежегодно направлять на это [науку и инновации] более 15 миллионов рублей.” (из доклада Гайзера). Для сравнения только на спорт высших достижений и подготовку олимпийского резерва республика готова тратить больше 100 млн. ежегодно.
Я практически не наблюдал, чтобы указанная тройка (наука, бизнес и власть) совместно занималась бы какой-то проблемой. Садились бы где-нибудь без корреспондентов и софитов и совместно спланировали и осуществили какой-то проект, отталкиваясь либо от технологической задачи, либо от научного открытия, либо от общественно значимого вопроса. А так никому никакого дела нет до других. Закрыли в Институте химии лабораторию химии лигнина (считай древесины), республиканские власти и не заметили. А ведь деревопереработка — это очень важно для региона.
Спиридонов же на годичной сессии Института геологии в своё время сразу “в лоб” спрашивал Пименова, делавшего доклад о перспективах нефтегазоносности Мезенской площади: “Сколько и где надо бурить, чтобы решить вопрос?”. И через некоторое время республиканские власти получили интересующий их ответ.
Бизнес и власть могут (и должны) ставить науке вопросы, на которые нужно найти ответ. В противном случае ученые уходят в какую-то абстрактную сферу, которая имеет меньшее значение для региона, а то и вовсе никакого местного значения не имеет.