Он умер тихо.
Да, при жизни тоже
кот ни на что не жаловался мне.
Нет, не был нам на свете всех дороже,
но всё же, всё же, всё же, всё же, всё же...
Зачем-то ночью, тихо, как во сне.
Зачем по-человечьи, как по долгу,
боясь пугать, тому найдя резон?
В конце концов – торить т у д а дорогу,
вопросов тьму оставить мне, тревогу?
Зачем два дня настраивался он?
Да так, что я проснулся в семь и тут же
представил: там недвижным он лежит,
почти ребёнком... Но – сухим, не в луже,
почти что твёрд, готов к могильной стуже,
и строг... Увижу – в горле запершит.
Глаза открыты.
Нет в них страха смерти.
Он сам ушёл, оставшись как укор:
тоску моей кончиною измерьте,
на всё ответу лёгкому не верьте,
секрет кошачий труден и не скор.
Мой рыжий кот, комок огня и нервов,
не в тот попал, давно я понял, дом:
к чему огонь чете пенсионеров,
что право взял с отвагой пионеров
во всё влезать, настаивать на том.
– Сбегал зачем ты словно из содома?!..
Как сфинкс, молчит, уткнувши в угол нос.
–Должна ж на то причина быть весома!
Ты мой покой забрал с собой из дома...
Сосед сказал: «Да нет, беду унёс».
15.02.13