Дарья Монастырева, журналист
Слово «Чечня» я слышу с пеленок. Но с годами значение этого слова сильно отличалось.
Сначала «Чечня» была местом, из-за которого плачут женщины в семье потому, что туда собираются отправить дядю-милиционера в долгую командировку.
Потом "Чечня" стала местом, откуда если возвращаются, то обязательно героями с покалеченными судьбами.
Еще позже "Чечня" стала местом, где пропадают люди, бушуют «федералы», отмываются огромные деньги и из-за чего «заказывают» журналистов.
Сейчас для меня Чечня - это место, которое, судя по фотографиям, вдруг стало напоминать Нью–Йорк, где я всегда хотела побывать. Но съездить прогуляться по кавказскому Манхеттену - желания нет. Страшно.