Я не испытываю ностальгии. Может быть это мое личное качество, но я не скучаю по СССР и по пионерской организации, в которой когда-то состояла. И даже, кстати, была несколько раз председателем совета отряда, не хухры-мухры. Не скажу, чтобы мне это нравилось.

Были, конечно, и более приятные обязанности. Например на всех торжественных линейках, будь они трижды прокляты, я ходила под знаменем. Я и красивая девочка Анжела. Знамя нёс высокий мальчик Андрей. Я шагала впереди, поочередно вытягивая ноги в белых колготках или гольфах, в зависимости от сезона, за мной шел Андрей, такая же нарядная как и я Анжелика, замыкая шествие, тоже старательно тянула носок. Красное знамя было тяжелым и нарядным, его бахрома щекотала мне щеку. Прекрасен во всем этом был сам факт, что выбрали именно нас, таких красивых, а также то, что была возможность выглядеть не как все. Все были в школьной форме, а мы в синих юбках и белых рубашках. Нет, ну Андрей, конечно, был в брюках. Выглядела я тогда вот так:

Косички, как видите, заплетала криво. Но продолжу. Так вот, низкорослые мальчики Дима и Вова громко били в барабаны, мы вышагивали, становились в каком-то положенном месте и стояли не двигаясь часа два. Официальные лица толкали долгие нудные речи, дети приносили присяги и торжественно клялись, читали стихи и пели хором о том, как прекрасна страна родная. 7 ноября в огромном холодном здании клуба мы всегда медленно, но верно синели. Дети были в рейтузах и кофтах, взрослые зачастую - в верхней одежде. А мы были нарядные.

22 апреля в день рождения Ильича или 9 мая в День Победы мы мариновались в душном актовом зале. Линейки затягивались - официальным лицам было что сказать. Причем говорили они какую-то заклинательную белиберду про "светлое будущее" и про то как мы все "широким оплотом" к нему неумолимо движемся. Жутко хотелось спать. Как-то в этом самом актовом зале, стоя навытяжку уже часа полтора и слушая очередную речугу, я краем глаза заметила, что творится что-то неладное. Красивая девочка Анжела сначала вдруг сделала шаг вперед, а потом и вовсе свалилась почти бездыханная на пол, прервав очередную пламенную речь. Потеряла сознание. Ее быстренько вынесли из зала. Линейка продолжилась в ускоренном темпе. "Ты хоть не упади", - прошептал мне мальчик Андрей. "Сам не свались". - сквозь зубы прошипела я. Торжественное мероприятие неумолимо близилось к концу, и осознание этого наполняло радостью. Нам одновременно было жалко несчастную Анжелу, в то же время мы были горды, что мы-то устояли, а еще в то же время, мы были счастливы, что ее падение ускорило процесс сворачивания линейки.

Я это всё к чему... Дело не в том, что я не скучаю по той нашей советской жизни, в которой было всякое - и хорошее, и плохое. Просто вчера я узнала, про "новую концепцию школьных уроков музыки". Про то, что дети хором начнут петь патриотические песни в обязательном порядке. Н-да, что-то слышится родное в долгих песнях ямщика, - подумала я. Помнится, из всех этих песен хором, я в школьные годы чудесные любила только ту, где "он упал возле ног вороного коня и закрыл свои карие очи", всё-таки про страдания. А придя домой, слушала The Beatles, E.L.O., Laid Back, Pink Floyd и всякое прочее, что у нас было на бобинах и пластинках.

И вот всё по новой. Только теперь патриотические песни будет петь мой сын, который дома подпевает мне Carma police. Неужели кто-то думает, что при помощи этой симпатической магии, когда пытаются подобное притягивать подобным, можно возродить былое величие, или уверить всех в стабильности и нерушимости настоящего? Что вместо каких-то реальных дел, нужны эти жалкие камлания и припарки. Патриотизм, значит, впаривать на каждом шагу не слабо, а реально заняться, к примеру, тем же самым Белкомуром, о котором столько лет языками чесали, - слабо.

Нет, я ничего не имею против патриотизма, только он фальшиво выглядел уже тогда, когда нам в каждой программе "Время" рассказывали про новые открытия советских учёных и про наших космонавтов на орбите. А уж сейчас и говорить нечего.