В истории Вятки много имен, безусловно, крайне интересных, ярких и харизматичных, но, увы, забытых и малоизвестных. Так, прославленного вятского архитектора Ивана Апполоновича Чарушина и его замечательные архитектурные произведения, по сей день украшающие наш город, знают многие. Но не менее интересной личностью со сложной и наполненной драматическими событиями судьбой был брат Ивана Апполоновича – Николай. О нем сегодня как раз и хотелось бы поговорить.
Николай Чарушин
На улице Казанской в квартале от Преображенской до С. Халтурина стоят три дома Спасского собора, все они памятники архитектуры и славятся своими былыми жильцами-постояльцами. В одном из этих домов и проживал в юности, как пишет краевед В.А. Любимов, Николай Чарушин. Отец Николая был чиновником, отправил сына обучаться в приходском и уездном училищах, в гимназии, попытался Чарушин получить и высшее образование в Петербургском технологическом институте, но не смог его закончить. Причиной неудачной учебы стало чрезмерное увлечение революционными идеями: Чарушин был членом кружка «чайковцев» и вёл пропаганду среди рабочих Санкт-Петербурга. В 1874 г. был арестован, заключен в секретную камеру Литовского замка, затем в Петропавловскую крепость. Условия содержания были достаточно жестокие и за три года заключения Николай получил всего одно свидание с братом.
В мае 1878 года на т.н. «процессе 193-х» Николай Чарушин был приговорен к 9 годам каторги. После вынесения вердикта наш герой стал одним из обратившихся с «революционным завещанием»: «идти с прежней энергией и удвоенною бодростью к той святой цели, из-за которой мы подверглись преследованиям и ради которой готовы бороться и страдать до последнего вздоха». По дороге на каторгу Чарушин заболел тифом, в Иркутскую тюрьму его приезли уже в бессознательном состоянии. После выздоровления он был этапирован вместе с женой в Нижне-Карийскую тюрьму, где работал табельщиком горного ведомства, принимал участие в издании журналов «Кара», «Кара и Кукиш».
В апреле 1881 г. Чарушину вместе с женой и дочерью разрешили выйти на поселение, они переселился в Нерчинск, где Николай страстно увлекся фотографией и занимался обучением детей. В 1886 г. он переехал с семьей в Троицкосавск, основал салон фотографии, совместно с другими ссыльными открыл библиотеку, этнографический музей и отделение Российского географического общества. Профессия фотографа давала Чарушину кроме всего прочего и возможность поддерживать связь с политическими ссыльными через поездки с фотографическими целями не только по западному Забайкалью, но и в Иркутск и на далекую Лену, по берегам которой существовали большие колонии ссыльных. В этой связи не выглядит таким странным опасение российских чиновников рубежа XIX - XX в. насчет того, что "перемещения фотографов по стране могут быть крайне опасны для государства". Подробнее о этой теме можно прочитать в посте Борьба за свободу фотографии в начале XX в.
Фотоработы Чарушина были замечены известным путешественником Г. Н. Потаниным, который и пригласил Николая в качестве фотографа поехать с ним в этнографическую экспедицию в Монголию. В 1888 году экспедиция Г. Н. Потанина посетила столицу Монголии Ургу, откуда Чарушин вывез богатую коллекцию снимков монголов. Они сохранились и смотреть на фото различных жителей Ургу действительно любопытно – такие они странные и забавные нам кажутся.
Чарушин писал, что фотографировать монголов было достаточно сложно и работа вначале шла очень тяжело. Проблема заключалась в том, что «фотография в Монголии была делом невиданным и против нее существовало серьезное предубеждение. По мнению монголов каждый, позволивший сфотографировать себя, тем самым утерял власть над своей душой. Не мало усилий стоило поэтому, особенно в первое время, изменить это убеждение. Не помогало даже и обещание им того или другого вознаграждения. Наконец, нашлись из знакомых Потанина смельчаки, решившиеся на эту опасную операцию. Пример оказался заразительным, за ними последовали другие. К концу нашего пребывание в Урге, несмотря на все препятствия, мне все же удалось составить весьма значительную коллекцию антропологических снимков монголов, вполне удовлетворившую Потанина».
После экспедиции в Монголию Чарушину разрешили вернуться в родную Вятку, что он и сделал в августе 1895 г. Здесь он снова ударился в очень активную общественно-политическую деятельность: в 1905 г. организовал «Вятский демократический Союз», который в 1906 году слился с партией народных социалистов, участвовал в создании Всероссийского крестьянского союза в 1905-1907 г., издавал газеты «Вятская жизнь», «Вятский край» и «Вятская речь».После Октябрьской революции 1917 г. Чарушин вошел в состав Совета верховного управления губернией, который заявил о непризнании власти большевиков и о выделении Вятской губернии в самостоятельную республику. 22 октября 1918 г. Чарушин был арестован и вскоре осужден Вятской губЧК. Однако дело производством было прекращено за отсутствием состава преступления, Чарушина отпустили из заключения, но скоро снова повторно арестовали и снова же выпустили на поруки. В конце жизни Чарушин занимался литературной работой, был заведующим отделением Вятской научной библиотеки им. А. И. Герцена.
P.S. фото с сайта http://frontiers.loc.gov/intldl/mtfhtml/m