Хабаровский независимый Белый театр узнал о своем 35-летнем юбилее от краевой типографии, предложившей напечатать праздничные буклеты. После того как Минобороны выселило труппу из помещения, которое они занимали больше 30 лет, артистам не до юбилеев.

При этом обездоленный театр продолжает жить: работает над несколькими проектами и планирует гастроли — расписан весь 2024 год. Как сохранить независимый, ставший “кочевым” театр — в материале “7х7”.

“Мы вообще добряки”

На окраине Хабаровска, несмотря на почти 35-градусный мороз, людно: машины подъезжают к неказистому зданию, издалека похожему на промышленный объект. Здесь — региональное отделение общества инвалидов, а у детей с инвалидностью и их родителей важный день: репетиции с главным режиссером “Белого театра” Андреем Трумбой и режиссером Ольгой Кузьминой.

— Валя, что-то ты сегодня совсем не работаешь! Ты же все знаешь! — строго отмечает работу актрисы Ольга.

Валя передвигается на коляске и ничего не говорит, хотя пару минут назад читала стихотворение. На сцене ей помогают бабушка и мама.

— Что с Валей делать, не знаем, — тихо в сторонке говорит ее бабушка. — Родовая травма... И она все понимает же, постоянно спрашивает: “Почему я такая?” А что сказать? Иногда хоть в петлю лезь и не знаешь, что лучше: чтобы не понимала ничего или чтобы вот так…

Но на сцене режиссер не делает поблажек. Актеры и их родители упорно учат движения, тренируются повторять за режиссером так, чтобы не зеркалить, читают стихи и слова для постановки.

Одна из актрис — Женя, в горчичном свитере и с каре. В театре для особенных детей “Ключ”, с которым сейчас работает и Белый театр, она занимается давно. Говорит, что постановка “Летят по небу шарики”, которую они репетируют сейчас, одна из ее любимых. Режиссеры совсем не строгие, говорит она.

— Они замечательные — и Андрей, и Оля — они дают радость. И не ругают, нет! — говорит Женя.

На репетицию пришли восемь детей. Ольга Кузьмина отмечает, что это не весь состав, но от контрольного прогона “Шариков” труппу это не спасает. Вместе с детьми на сцене их родители — у них тоже свои роли.

Участники спектакля «Летят по небу шарики». Фото: предоставлено героями 

Дети занимаются в театре “Ключ” вместе с родителями уже несколько лет. Виктория, мама Вали, приводит на занятия свою мать и младшего сына. Она уверена, что театр положительно влияет на всю семью.

Ольга Кузьмина считает, что дисциплины в театре недостаточно, а они с Андреем, главным режиссером, — добряки.

— Да, сначала жалко. Но это такие же дети, как и все. Иногда им просто лень, иногда они хитрят. Иногда сидят на репетициях — ничего не делают. А на сцену выходят — все готово. А ты думаешь: он же ничего не мог! Поэтому дисциплина нужна железная. Но мы вообще добряки, — говорит Ольга Кузьмина.

К каждому актеру Кузьмина находит особенный подход. Стеснительная Оля не смогла встать и рассказала режиссеру стих на ушко. Маме другого мальчика режиссер посоветовала больше рисовать — в это время он громче говорит, и с каждым разом его речь становится все лучше.

Органично вписалось

Белый театр появился в 1980-х, когда несколько актеров из разных городских театров собрались вместе и захотели создать свой проект — им не нравилась творческая атмосфера в государственных театрах. На ночных репетициях в Доме актера они создали первый спектакль. Его актеры повезли в 1987 году на молодежный фестиваль экспериментальных работ в Омске. Чуть позже появилась вторая постановка. Так актеры создали свой независимый и экспериментальный театр.

Работники “Белого театра” не занимались детьми с особенностями развития специально, говорит Андрей Трумба. Все началось спонтанно. Однажды театр попросили позаниматься с Глебом, слабовидящим мальчиком.

— Мы начали ему помогать, парень оказался интересный, творческий. Потом пошло: а давайте с ним спектакль сделаем? — рассказывает «7х7» Трумба. — Потом с нами связался один фонд: они принесли свою книгу с историями семей от лица мам особенных детей. Несколько из них мы выбрали и сделали спектакль “Непридуманная история”.

Так началась работа с особенными детьми, которая органично вписалась в жизнь театра. Проект за проектом они создали “Заварку” — в ней на сцене играли дети и родители особенных детей. Осенью 2023 года Белый театр организовал больше терапевтический, чем театральный, проект “Главная роль” — уже для родителей. Как отмечает главный режиссер, часто именно родители играют главную роль в жизни особенных детей и забывают, что у них вообще-то была собственная жизнь. Для мам организовали занятия йогой и дыхательными практиками, психологические игры и лекции — все, чтобы они обратили внимание на себя. Заключительным этапом стали сказки, написанные мамами: чаще всего — о своих детях.

Проект «Главная роль». Фото: предоставлено героями 

— Они думали, что напишут — и все. А наш сценарист Олеся все это обработала. И в итоге на заключительном вечере с чаепитием состоялся такой перформанс. Каждому придумали свою форму: у кого-то театр теней, например был. Все в костюмах, нарядные. Из этих историй мы издали книгу, наш художник Андрей Тен сделал иллюстрации. И ее перевели даже на язык Брайля — в проекте были несколько слабовидящих ребят — и в нескольких библиотеках теперь хранятся эти истории, — рассказывает Андрей Трумба.

Самой большой сложностью в проекте было время: мамам сложно найти его для себя, многие совсем забыли, как это делается. Тяжело оставить с кем-то ребенка. “Они все время, всегда бегут, в зашоре, они настоящие бойцы”, — говорит о них главный режиссер.

— Они получили все равно большое удовольствие. На заключительный вечер пришли в длинных платьях — многие и забыли, что они у них есть. А кто-то “под шумок” целых два новых купил. Думаю, для них интересный проект получился: все же привыкли, что мероприятия для детей, а не для родителей.

Главный режиссер Андрей Трумба и художник Андрей Тен с книгой по историям из проекта «Главная роль». Фото: предоставлено героями 

Все проекты для особых детей проводят на деньги президентских грантов. И бросить, как говорит Ольга Кузьмина, не получается, уже нельзя. “Мы в ответе за них”, — подытоживает она.

С нуля

К грантам за свою 35-летнюю историю театр пришел не просто так — помог момент, когда труппа осталась без театра.

В октябре 2020 года Минобороны, заведующее помещением, где долгое время располагался театр, предъявило артистам долг в почти миллион рублей.

Помещение это артисты буквально отстояли на улице. Бывшее пристанище — Дом актера — закрылось на капитальный ремонт. Тогда в 1988 году актеры пришли со всем реквизитом и палатками к городской администрации и сыграли свой самый первый спектакль. Два дня и две ночи они отсидели на площади под присмотром полиции. И помещение нашлось.

Обустраивать театр пришлось с нуля.

— Ничего не было. Это помещение принадлежало военным, они его сдавали какому-то “секретному” универмагу с выставочным залом для своих, он всегда был закрыт шторами. И вот они, когда нам это помещение дали, уходя, вырвали все, просто все, до розеток. Вот такой пол был, — рассказывает режиссер, показывая на бетонный пол в театре “Ключ”, — мы стелили и полы. Стучали молотками, шлифовали, красили лаком и из пустого помещения сделали театр, — рассказывает режиссер. 

Сначала артисты пытались оспорить внезапные долги в суде. Собрать нужную сумму для них были готовы коллеги, но Минобороны в последних судах уже не требовало деньги — им просто нужно было помещение. Тяжбы продолжались до конца 2020 года, и артистов все же попросили съехать.

— С того момента мы и не помнили, когда у нас юбилей. А в этом году звонят из типографии краевой, говорят: “Будете делать буклет к юбилею?” Оказалось, нам 35 лет. А когда нас выселили, театру было 33 года и 3 месяца. Там мы и перестали считать, — рассказывает Андрей Трумба.

Спектакль Гёте, Штейн, Rammstein. Фото: предоставлено героями 

Первое время без помещения было тяжело. Сначала артистам выделили склад в арене “Ерофей”, где занимаются хоккеем с мячом. Но и там руководство арены трижды требовало перевозить реквизит — “из каморки в каморку”. Из-за этого часть реквизита работники раздали.

— Так мы остались без нашего старинного буфета, еще какой-то мебели, костюмов. Смысла хранить их уже не было. Что-то отдали самодеятельным театрам. Картины забрал [художник] Андрей Тен. Но сильно мы не разбрасывались. Сохранили все спектакли, даже те, которые уже не будем играть, — они были под наше старое помещение, переносить их куда-то почти невозможно, — объясняет Трумба.

Сейчас из арены “Ерофей” они съехали снова — теперь импровизированный склад реквизита организовали в помещении, где когда-то располагалась церковь. В бывшем театре, которое забрало Минобороны, теперь военный ансамбль — “какие-то “орлята”, замечает режиссер.

Театр-проект

Сейчас “Белый театр” — это театр-проект.

— Мы такой театр, которого нет, но он есть. В этом году, вне работы с особенными детьми, у нас был проект по Пушкину [получился целый фестиваль — лекции, мастерская коллажа, перформанс]. Вот так и пишем гранты, проекты — стали проектным театром, — говорит Андрей Трумба. — Репетируем сначала дома, каждый у себя. Потом начинаем разминать материал, опять же сначала дома, по телеграму и ватсапу общаемся. А дальше уже нужно выходить и пробовать все на месте “ногами”. Ищем площадку, помогают друзья. В этом году нас пустил молодежный театр ИТД — Пушкина у них до самой премьеры репетировали.

Основной состав удалось сохранить даже в таких непростых условиях.

— Даже наш художник Андрей Тен от нас не убежал, хотя у него всегда куча работы. Его как-то спросили: “Ты что, до сих пор с “Белым театром”?” А он говорит — “Как иначе, это мне как родители, куда я от них денусь”. И это действительно так. Даже если мы разбегаемся, по щелчку все собираемся.

На следующий год у Белого театра все расписано. Один проект, затем второй, актерские мастерские.

Во время разговора с корреспондентом «7х7» репетиция детей и их родителей не прекращается. Дети, правда, уже не задействованы. Теперь новогоднюю постановку репетируют родители: они снова будут создавать сказку. Ольга Кузьмина не может долго отвлекаться на разговоры и уходит к мамам-снегурочкам. Их, в отличие от Деда Мороза, у нее сегодня трое.