«Раз один не заявил о пытках — значит, и других не пытали». Почему апелляционный суд оставил в силе приговор по делу «Сети»*

О предвзятости и политической подоплеке дела

На что жаловалась защита:

Подсудимые и их адвокаты обвиняли судей первой инстанции в предвзятости и политической составляющей дела «Сети»*. По их мнению, в деле полно доказательств фальсификаций, на которые суд закрыл глаза, – от незаконной прослушки фигурантов до подтверждений, что сотрудники ФСБ беспрепятственно проходили в СИЗО к фигурантам.

На момент подачи апелляционных жалоб у адвокатов и подсудимых не было на руках судебных протоколов с заседаний суда первой инстанции. Это, по их мнению, помешало полноценно подготовиться и воспользоваться правом на защиту.

Во время апелляции они зачитывали фрагменты из судебных протоколов и сравнивали их с расшифровками аудиозаписей, которые в некоторых случаях сильно отличались. 

Что ответил апелляционный суд:

Суд первой инстанции провел разбирательство «объективно и всесторонне». Оснований для вывода о предвзятости, обвинительном уклоне и фабрикации дела по политическим мотивам военные судьи во Власихе не нашли.

Искажений в судебных протоколах, по их мнению, нет, а отдельные неточности «непринципиальны, второстепенны и не повлияли на полноту и достоверность выводов суда в приговоре». То, что у адвокатов не было судебных протоколов, считает апелляционный суд, не влияет на законность и обоснованность приговора.

О размытости и неконкретности обвинения

На что жаловалась защита:

Во время основного судебного следствия и апелляционных заседаний защита несколько раз просила обвинение уточнить, в чем состоит преступление подсудимых, назвать дату, место, время и обстоятельства создания «Сети»* и планируемых преступлений. Приговор суда первой инстанции, по их мнению, ответов на эти вопросы не дал. Ответить на эти же вопросы адвокаты и фигуранты просили апелляционный суд.

Что ответил апелляционный суд:

Все обстоятельства преступлений – время, место, способы, цели и мотивы преступных деяний, а также признаки террористического сообщества и роли участников – описаны в приговоре «с достаточной полнотой и конкретностью». Такие обстоятельства, как время проведения «съезда» «Сети»* в Петербурге, установление личностей других участников походов и тренировок, по мнению суда, второстепенны.

Причин сомневаться в достоверности доказательств у суда первой инстанции не было. Все они согласуются между собой, взаимно подтверждают и дополняют друг друга, а все заявления адвокатов – это «защитная позиция».

О пытках

На что жаловалась защита:

На стадии апелляции подсудимые и их адвокаты снова говорили о пытках. О них заявляли трое пензенских фигурантов: Дмитрия Пчелинцева, по его словам, сотрудники ФСБ пытали дважды — к большим пальцам его ног присоединяли клеммы проводов и пускали по ним ток. Илья Шакурский говорил суду, что его пытали только раз, но и «одного раза хватило». Арман Сагынбаев говорил, что сотрудники ФСБ пытали его током в автомобиле после задержания в Петербурге.

По их мнению, суд первой инстанции должен был назначить медицинскую экспертизу и убедиться – либо пытки были, либо нет. Но судьи не сделали этого, и проверить законность их отказа защита попросила апелляцию.

Что ответил апелляционный суд:

Суд первой инстанции «досконально проверил доводы подсудимых и защитников» о применении к ним недозволенных методов ведения следствия и не нашел им подтверждения. Отказы по проверкам, которые изучали судьи в Пензе, по мнению апелляционного суда, «достаточно мотивированы», а большинство этих отказов адвокаты не обжаловали. Поэтому суд правильно сделал, что отказал в проведении медэкспертизы.

Апелляционный суд объяснил свою логику в вопросе о пытках так: раз о пытках заявили не все фигуранты, то и заявления других сомнительны.

«Только трое – Пчелинцев, Шакурский и Сагынбаев — заявляли о физическом насилии и пытках. Куксов сообщал только о насилии при задержании, это не имеет отношения к получению у него показаний по делу во время следствия. Чернов и Иванкин – лишь о моральном давлении и угрозах, а Кульков же вовсе не сообщил подобного ни окружному военному суду, ни суду апелляционной инстанции. Это само по себе ставит под сомнение утверждения об обратном других обвиняемых по делу», – говорится в определении Апелляционного военного суда.

О признательных показаниях

На что жаловалась защита:

По словам фигурантов, все показания на следствии они давали под пытками и давлением. Соответственно, они не могут использоваться как доказательства в приговоре, на них нельзя ссылаться.

Что ответил апелляционный суд:

«Подсудимые давали эти показания свободно и добровольно, при этом подробно сообщали о таких обстоятельствах и деталях, которые могли быть известны только им как участникам событий», – говорится в том же определении.

Поэтому придумать столь подробные показания и сфабриковать их следователи не могли, считают судьи апелляционного суда.

За время следствия подсудимые меняли показания, перекладывали ответственность друг на друга и частично признавали вину. Следователи вели допросы в присутствии «различных, сменяющих друг друга защитников-адвокатов». В большинстве случаев это были адвокаты по соглашению, а не те, которых назначал следователь. Пчелинцев и Шакурский, акцентирует суд, сменили несколько адвокатов. Возможность пыток исключали также понятые, очные ставки и видеозаписи – все это, по мнению судей во Власихе, говорит о добровольной даче показаний.

Кроме того, суд не использовал признательные показания в приговоре – оказалось достаточно других доказательств.

О показаниях свидетелей

На что жаловалась защита:

Подсудимые и защитники не раз говорили, что показания ключевых свидетелей обвинения – Зорина, Шишкина, Рожиной – искажены или даны под давлением и угрозами сотрудников ФСБ. «Секретные» свидетели, по мнению защитников, дали противоречивые показания и не смогли правильно описать даже внешность фигурантов. В основу приговора суд первой инстанции положил показания свидетелей на следствии, хотя на заседаниях многие из них заявили о давлении и отказались от своих слов.

Что ответил апелляционный суд: 

В апелляции судьи посчитали, что «показания свидетелей логичны, последовательны и конкретны, согласуются между собой, а отдельные неточности и противоречия в них несущественны».

Свидетель Егор Зорин, по мнению судей, не менял позицию на протяжении всего следствия и судебного процесса, только объяснял и уточнял свои слова. Противоречия в его показаниях не были принципиальными и отражали его личное восприятие реальных событий. Свое сотрудничество со следствием он не обменивал на свободу: дело в отношении него, объясняют судьи, прекратили на законных основаниях.

Досудебное соглашение со следствием, которое заключил другой свидетель, Игорь Шишкин, тоже «не свидетельствует о даче недостоверных показаний». Поэтому суд обоснованно ему поверил.

Обвинительные показания на фигурантов Дианы Рожиной, которые были ей известны со слов бывшего парня, суд счел за «открытый и искренний» рассказ. Показания с чужих слов «никоим образом не влияют на допустимость показаний и не влекут сомнений в их достоверности».

Неточности и противоречия в показаниях секретных свидетелей судьи объяснили «давностью событий, индивидуальными особенностями памяти и восприятия отдельных деталей и внешности людей». Показания же свидетелей, которые заявили в зале суда о давлении и угрозах, опровергаются показаниями сотрудников ФСБ, считает апелляционный суд.

Показания сотрудников ФСБ

На что жаловалась защита:

Защита обвиняла сотрудников ФСБ в причастности к пыткам, фальсификации доказательств, заинтересованности в исходе дела и осуждении фигурантов, в стремлении сделать карьеру и продвинуться по службе.

Что ответил апелляционный суд:

Судьи во Власихе не нашли признаков провокации со стороны сотрудников ФСБ ни во время следствия, ни до возбуждения дела – когда фигуранты еще были «в разработке». Все действия с их стороны были полностью законны.

Показания оперативников в суде апелляционный суд тоже расценил как «достоверные, конкретные и последовательные». Заявления же подсудимых о пытках, по мнению судей, – голословные: сотрудники ФСБ «сугубо исполняли свои служебные обязанности» и не были лично заинтересованы в осуждении фигурантов.

Оружие и вещдоки

На что жаловалась защита:

По мнению независимого эксперта, которого приглашала в суд защита, в файлы подсудимых кто-то вносил изменения после того, как их арестовали. Адвокаты попросили апелляционный суд перепроверить приговор и выводы суда первой инстанции, что вмешательства сотрудников ФСБ не было, а также оценить выводы других экспертиз, которые легли в основу приговора.

Что ответил апелляционный суд:

Судьи во Власихе сочли, что основные документы обвинения – «Положение» и «Съезд „Сети“*» – не могли писать за фигурантов сотрудники ФСБ:

«Объективно невозможно разработать столь объемный массив специфических документов, создать и внести их в компьютерные устройства лицами, никак не связанными со взглядами, идейными убеждениями и практической деятельностью осужденных».

Вмешиваться в сотни других, более мелких файлов, по мнению суда, сотрудники ФСБ тоже не могли – тем более что многие из них одновременно хранятся на разных электронных носителях. Нестыковки по датам создания и изменения файлов, по мнению судей, не говорят о фальсификациях – достоверность этих файлов подтверждается другими доказательствами.

Хранение и осмотры телефонов фигурантов без упаковки, считает апелляционный суд, тоже не могут быть доказательством фабрикации. Возникшие нестыковки с вещдоками судьи объяснили «обстоятельствами сугубо технического характера».

Про все другие независимые экспертизы, которые заказывала защита, апелляционный суд напомнил: давать им оценку могут только следователи и суд. А суд счел, что независимые экспертизы не влияют на обоснованность экспертиз ФСБ.

Машины фигурантов не вскрывались, оружие им не подбрасывали – эксперты центра криминалистики ФСБ это доказали.

*«Сеть» — признанная террористической организация, запрещена в России. Фигуранты дела «Сети»* заявили, что в реальности такой организации не существовало.