«Из нас делают колонии, и люди это чувствуют». Три главных события 2019 года в Коми

Самые массовые за восемь лет публичные акции в Коми, требование вернуть митинги на Стефановскую площадь и конфликт между главой республики и депутатами-единороссами из Госсовета стали самыми значимыми общественно-политическими событиями в Коми в 2019 году по версии редакции «7x7». Чем они запомнились и что думают о них эксперты — в региональных итогах года.

Протесты против мусорного полигона на Шиесе

Летом 2018 года жители Ленского района Архангельской области случайно узнали, что частная фирма «Технопарк» решила построить мусорный полигон на 300 гектаров около железнодорожной станции Шиес — сюда планируется привозить из Москвы измельченный мусор в брикетах.

Жители Архангельской области и Республики Коми объединились против строительства. Экологи раскритиковали этот проект, а активисты организовали палаточный лагерь и начали следить за нарушениями при строительстве. По данным «Левада-центра», абсолютное большинство местных жителей против полигона. В обоих регионах начались акции протеста, во многих населенных пунктах экоактивисты каждый вечер стали выходить на «бессрочки» — регулярные протестные сходы на центральных площадях. В Архангельске и в Сыктывкаре прошли многотысячные митинги: на них требовали отставки местных губернаторов, президента Владимира Путина и премьера Дмитрия Медведева. Несколько активистов стали фигурантами уголовных и административных дел из-за участия в митингах и потасовках с охраной стройки.

Все работы на Шиесе приостановлены в мае 2019 года. Компания «Технопарк» готовит проектную документацию будущего полигона. Активисты остаются в лагере и продолжают выходить на протесты в городах. За полтора года станция Шиес и события вокруг нее стали новым символом гражданского общества.

Член Избиркома Коми с правом совещательного голоса Андрей Никулин:

— На протяжении последних пяти лет уровень жизни снижается. В таких экономических условиях, когда люди там [в Коми] обездолены, власть покусилась на последнее, что у них осталось, — право на жизнь. Люди историю с Шиесом воспринимают как угрозу своему здоровью и здоровью детей. Люди стерпели, что нарушаются их экономические права, но Шиес стал последней каплей. С этим люди мириться не намерены.

Митинги всколыхнули республику. Как говорят в России, за пять лет меняется все, а за 200 лет — ничего. Вопреки этой поговорке, эти митинги не изменят ситуацию в краткосрочном периоде, но в долгосрочном они будут иметь определяющее значение. Они меняют сознание людей, люди начинают чувствовать себя реальными участниками событий, от которых кое-что зависит, они видят, как власть боится. Раньше такого ощущения не было, люди чувствовали какую-то предрешенность. Митинг — это не просто мнение, которое есть у людей, это готовность свое мнение отстаивать уже в виде конкретного действия. Это в 2020 году окажется определяющим событием, перевернет наше представление о политике и степени участия народа в управлении государством, обществом.

Общественница Юлия Посевкина:

— Во-первых, это постепенное нагнетание обстановки в стране. Если взять начало, когда Путин пришел к власти, он потихонечку стал ограничивать наши политические права, немного поднимая благосостояние населения после большого кризиса. Люди в благодарность, наверное, не чувствовали это медленное ограничение политических прав. То одно, то другое, то третье, поэтому не боялись. Последние несколько лет скорость принятия законов, которые делают из нас бесправных людей, настолько выросла, что не заметить не может только ленивый. Недовольство растет.

Второе — это отношение к Москве. Информация о том, что Москва берет от всех нас ресурсы и обратно отдает какие-то плевки, людей глубоко оскорбляет. А тут еще ситуация с мусором. Если бы это было строительство полигона не для московского мусора, а просто для мусора, так ярко пламя ненависти не вспыхнуло бы. Я вижу в глазах людей ненависть к Москве и к потребительскому отношению к регионам. Из нас делают колонии, и люди это чувствуют. Они начинают понимать, что, решив локальную экологическую проблему, мы потушим один из тысячи пожаров, поэтому нужно идти дальше и менять власть.

Депутат Госсовета Коми Сергей Артеев:

— Мы всегда пропагандируем или пытаемся, так сказать, констатировать открытое общество, демократическое общество. И, следуя логике этого процесса, требуем соблюдения прав и свобод, с одной стороны, а с другой стороны, допускаем любую корректировку [политического] курса. При этом мы видим, что в регионе очевидно по ряду признаков и действий есть запрос на изменения. И это не случайно. Что является такой причиной? Шиес или проект экотехнопарка, который в основе своей говорит о простой вещи: о том, что люди в регионе хотят быть услышанными.

Республика Коми — это ценный уголок для любого человека, живущего здесь. Для нас это родина. Когда с твоей родиной может быть нечто нехорошее, каждый из нас встает грудью за свой край.

Еще это требование соблюдений законов демократического общества, где у нас есть права, но есть и свободы. Это должно быть непоколебимо.

Публичные акции на Стефановской площади

Фактический запрет на публичные акции на Стефановской площади действовал с лета 2011 года. Сначала мэрия закрыла ее для пикетов, митингов и демонстраций под предлогом обеспечения деятельности судов (в здании Госсовета переехал республиканский Конституционный суд). А в 2012 году уже Госсовет напрямую включил Стефановскую площадь в список мест, где не допускается проведение публичных мероприятий. Авторы закона, депутаты от ЛДПР Александра Бушуева и Михаил Брагин объяснили свою инициативу тем, что это «одно из немногих мест, где можно спокойно гулять с маленькими детьми».

В апреле 2019 года Европейский суд по правам человека признал региональный запрет на публичные акции на Стефановской площади противоречащим Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В ноябре Конституционный суд России на примере главной площади в Сыктывкаре решил отменить подобные запреты на митинги. До решения КС гражданские активисты выходили на площадь в одиночные пикеты, их всегда задерживали и штрафовали. Сыктывкарский юрист фонда «Общественный вердикт» Эрнест Мезак обжаловал этот запрет в ЕСПЧ несколько раз и помог активистам добиться компенсации.

В декабре 2019 года, уже после решения Конституционного суда, администрация города в очередной раз не согласовала митинг на Стефановской площади, сославшись на уборку снега в это время и запрет проведения акций около судов. Сыктывкарский городской суд признал отказ мэрии незаконным, на следующий день Верховный суд Коми отменил решение суда первой инстанции и запретил проводить митинг.

Правозащитник Игорь Сажин:

— Решение Конституционного суда изменило всю Россию. Потому что эту культуру запрета публичных акций на центральных площадях приняла на себя огромная масса городов России. В связи с победой Эрнеста Мезака очень многие вдохновились и начали требовать от местных законодателей отмены со ссылкой на это решение. Процесс пока идет, посмотрим, какой результат будет. Судебная власть, извините меня, выше законодательной.

Общественница Юлия Посевкина:

— Это выгодно всем тем, кому есть что спрашивать с власти — всем нам. Не выгодно тем, кому надо отвечать за свои действия и поступки. «Идите митингуйте куда-нибудь в Мичуринский парк, чтобы наши глаза не видели» — это попытка сделать вид, что проблем не существует.

Власть отлично понимает, что у нас люди супермирные. По крайней мере северные регионы — это точно мирно настроенный протест. Они просто не хотят ни одну позицию сдавать, потому что думают, что, если они нам сдадут Стефановскую площадь, мы пойдем дальше, начнем еще что-нибудь требовать. Поэтому и стоят. Это такое истуканство. Они не понимают, что если начнут вести диалог и уступать, то здесь как раз и можно найти компромисс и остаться у власти. Они очень хотят, видимо, остаться у власти, но идут неправильным путем, абсолютными запретами.

Член Избиркома Коми Андрей Никулин:

— Власть боится, что под ее окнами соберется несколько тысяч человек. И понимает, что, если толпа будет решительно настроена, они не смогут ее физически удержать. Они, может быть, не боятся толпы в Мичуринском парке, а уж на Стефановской площади они физически ощущают для себя угрозу своей безопасности. Плюс ко всему вопрос к символичности: Стефановская площадь — это центр города. Если митинг будет не где-то на задворках, а в центре города, то потенциально он привлечет еще большее количество участников, будет больше картинок с этого митинга. Это ударит уже не то что по имиджу — они не смогут объяснить своему московскому начальству, почему они не сдерживают эту протестную активность.

Они поправки в закон, безусловно, внесут, поскольку есть решение Конституционного суда и игнорировать его нельзя. Но эти поправки будут сформулированы таким образом, чтобы фактически обойти решение КС, то есть обусловить запрет иными факторами. Я думаю, что с этим они блестяще справятся, механизмов у них очень много. Одним из них они пользуются в текущий момент: объявляют всю Стефановскую площадь прилегающей к зданию Конституционного суда Коми, завтра они всю площадь сдадут под детские аттракционы — и это будет формальным основанием, что они не могут предоставить эту площадку для протестных акций.

Депутат Госсовета Коми Сергей Артеев:

— Митинги становятся новой политической реальностью, стандартом общественного поведения. К этому можно по-разному относиться. Еще два года назад нас удивляли люди с плакатами, одиночные пикеты, заявки на сами митинги. Сегодня это становится нормой. Когда ты проезжаешь мимо администрации города, там стоят наши горожане, которые отстаивают право быть услышанными.

Ситуация вокруг Стефановской площади — это ситуация с запретом того, чему не стоит препятствовать. Люди хотят высказываться здесь, для них это культовое, знаковое место. Площадь — она общая, на ней должно быть комфортно всем: и детям, и взрослым, и тем, кто отстаивает права, и тем, кто проводит там время.

Конфликт главы Коми и «Единой России»

В конце августа 2019 года руководитель аппарата Госсовета Коми Дмитрий Челпановский, который проработал в должности почти десять лет, ушел в отставку. Через два месяца спикер парламента Надежда Дорофеева предложила занять это место Александре Бушуевой — представителю главы Коми в Государственном совете. Но несколько депутатов из разных фракций написали заявление, в котором выразили «‎протест и категоричное несогласие» с кандидатурой Бушуевой. Среди них — пять депутатов Госсовета Коми от «Единой России». В открытом письме на имя главы региона они назвали Бушуеву некомпетентной, а заместитель председателя Госсовета Валентина Жиделева обратилась через свою группу «‎ВКонтакте» к главе Коми Сергею Гапликову и обвинила спикера парламента Надежду Дорофееву в том, что та без обсуждения с коллегами продвигает кандидатуру Бушуевой.

Позже, по словам депутатов, на них стали давить представители губернатора, а ночью 22 октября государственное агентство «Комиинформ» распространило информацию, что трое из пяти подписавших письмо подозреваются в разглашении гостайны. Региональное управление ФСБ обвинило вице-спикера республиканского парламента Валентину Жиделеву, председателя социального комитета Сергея Артеева и председателя бюджетного комитета Степана Чуракова в том, что они якобы не сообщали о своих зарубежных поездках, где теоретически могли разгласить важную информацию.

На этом основании 24 октября на заседании Госсовета их попытались сместить с должностей. Заседание прошло в закрытом режиме. Из-за недостаточного количества голосов постановление о снятии с должностей трех депутатов не принято.

Правозащитник Игорь Сажин:

— Я не вижу здесь особых событий. Единственное, что для меня важно, — что местные показали зубы главе и сказали, что хоть немножечко он [Сергей Гапликов] начал бы согласовывать хоть какие-то действия. До этого культура была немного другая. Он, пришлый, попытался насадить культуру человека, который ни с кем не советуется, ни с кем не общается, не учитывает интересы и тому подобное. Это обычные элитные терки. Он себя рассматривает как назначенец. У него только перед президентом ответственность, а перед другими-то чего?

Такого [примера], когда все из «Единой России» вдруг начинают цапаться, я не помню. Где вы когда-нибудь видели, чтобы [вице-спикер] Жиделева с кем-то цапалась?

Член Избиркома Андрей Никулин:

— Это конфликт получения статусной ренты за свою долю пирога, за сохранение своего положения в обществе. Никто в Госсовете особо за народ не думает. Все хотят просто удовлетворить какие-то меркантильные интересы, поймать свою рыбку в мутной воде в условиях недоверия общества к главе республики. Многие хотят заработать свои политические дивиденды, как бы немножко его поругивая, не соглашаясь с ним в чем-то, выставляя себя людьми, якобы имеющими свою точку зрения.

Раньше глава не воспринимался так негативно избирателями, соответственно, они не считали нужным конфликтовать, потому что не получали бы от этого дивидендов. А сейчас любой политик, который якобы имеет свою точку зрения, может восприниматься как народный борец. Они все хотят на себе примерить эту маску, заодно выторговать у действующей власти более удобное место под солнцем. Сейчас идет распределение мандатов «Единой России», кто конкретно и на какую позицию идет на выборы в Госсовет в 2020 году. Естественно, за эти позиции развернулась подковерная борьба. Они пытаются поднять свою значимость для участия в этих выборах.

Их легко распознать по тем делам, которые они творили до этого. То есть если у них самостоятельность появилась ближе к выборам, то понятно, чего они хотят. Если человек всегда был со своим мнением, был готов действовать независимо — он и до этого так поступал. А пока что одни громкие заявления и никаких поступков.

Издатель «7x7» Леонид Зильберг:

— Безусловно, зарабатывают [политические очки]. Но для того, чтобы прийти к такой ситуации, депутаты, привыкшие выполнять команды, проделали невероятную эволюцию. Дорога от обезьяны к человеку была, возможно, короче. Остается радоваться, что, подавая беспорядочные и разнонаправленные сигналы, республиканская администрация способствует немалому прогрессу. Нельзя сказать, что это уникальная ситуация. Первый глава республики Юрий Спиридонов проиграл выборы в результате бунта части элит.