В Центральноафриканской республике 31 июля погибли трое российских журналистов: журналист Орхан Джемаль, режиссер Александр Расторгуев и оператор Кирилл Радченко. В Африке они занимались съемками фильма о частной военной компании [ЧВК] «Вагнер» — совместным с Центром управления расследованиями проектом. Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело по статье «Убийство». «7x7» собрал мнения о трагедии в соцсетях.

 

«Версия ограбления — для дураков»

Основатель Центра управления расследованиями Михаил Ходорковский сообщил, что до последнего надеялся, что журналисты попали в плен, а не убиты:

— Это были смелые ребята, которые привыкли не просто собирать материал, а хотели «пощупать» его своими руками.
Я до последнего надеялся на чудо, что они попали в плен, что их можно вытащить.

Друг Орхана Джемаля, журналист Максим Шевченко считает, что журналисты погибли из-за своей профессиональной деятельности:

— Орхан Джемаль погиб как герой-журналист в Центрально-Африканской республике. Он и двое его товарищей, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко, попали в засаду и были расстреляны какими-то выродками. Занимались журналисты съемками фильма о ЧВК «Вагнер» и других наемниках в этой африканской стране, в которой гражданская война обесценила жизнь любого человека. Версия ограбления — для дураков. Это политическое убийство журналистов, сунувшихся без прикрытия в беспредел междоусобной коммерческой бойни.

Поддерживает версию заказного убийства журналистов и писатель Виктор Шендерович:

— Никакого убийства с целью грабежа не было: российских журналистов изрешетили пулями прямо в машине. Полагаю, охотники за дорогой аппаратурой и баксами были бы бережнее к имуществу. Целью засады было убийство, и убийство именно этой группы. Убийцам был известен маршрут передвижения журналистов и временные рамки. Это было хорошо подготовленное убийство.

 

«Это гиблое место, никакого расследования там, конечно же, не будет»

Журналист Андрей Лошак сомневается в эффективности будущего расследования этой трагедии: 

— «Снимали кино о жизни ЦАР». Даже после этого жуткого убийства продолжают делать вид, что никакой ЧВК «Вагнер» не существует. Ну и понятно теперь, каким эффективным будет расследование преступления со стороны России.

Аналогичного мнения о расследовании придерживается и главный редактор журнала The New Times Евгения Альбац:

— Я почитала про ЦАР https://newtimes.ru/articles/detail/169111 — это гиблое место, никакого расследования там, конечно же, не будет. Там некому его проводить — никаких правоохранительных органов нет, центральной власти толком нет, чужие тем более ничего не найдут. Только если «солдаты удачи» возьмутся что-то поискать. Но сомневаюсь.

Друг Джемаля, блогер Расул Тавдиряков рассказал, что Орхан понимал опасность мероприятия:

— Орхан говорил, что когда ему предложили поехать в ЦАР, то он сразу согласился, потому что был интересный маршрут, но когда почитал в интернете, что там происходит, то сказал, что пожалел о принятом решении. Но скорее всего сказал, что пожалел, не на самом деле, а для того, чтобы показать всю серьезность ситуации. Он сказал, что там убивают журналистов налево и направо. Но это его и манило. Риск — это то, чем он жил. Его не интересовало то, чем озабочены современные люди из мира потребления, он всегда устремлялся туда, где царила опасность и улыбалась смерть, а он улыбался ей.

 

«В Ливии он чудом остался жив, после ранения он всегда хромал»

Журналист Илья Жегулев заметил, что Орхан Джемаль всегда был там, куда человек с чувством самосохранения никогда не стал бы идти:

— На Донбассе он шел в окопы просто ради интереса и чтобы поймать ощущение войны, тогда, когда остальные все же старались беречься и не ездить на передовую. Ему было все равно — он лез в окоп и снимал там разговор боевика с банковским клерком из Киева по поводу неоплаченного кредита. В Ливии он чудом остался жив, после ранения он всегда хромал. Казалось, что после этого случая он станет другим. Но он остался солдатом, он остался бойцом, который пойдет в то пекло, от одного упоминания которого у коллег расширяются глаза. Казалось, он уже победил судьбу, он ее испытывал бесчисленное количество раз. В Москве его глаза тускнели, ему здесь было не интересно среди нашего царства потребления, богемных тусовок и хипстерских детских радостей.

Журналист Павел Седаков рассказал, что Джемаль не мог терпеть офисную работу и предпочитал горячие точки:

— Потом мы вместе работали в «Известиях» — Орхан вырвался в Ливию и его оттуда было не вытащить. В одном из уличных боев очередью из крупнокалиберного пулемета ему перебили ногу. Потерял много крови. Нога болталась на сухожилиях. Чудом спасли. Потом Максим Шевченко на машинах вывозил друга через границу — частным бортом переправили в Австрию, в клинику, которую нашел Арам Ашотович. Операции. Реабилитация. Снова операции. Рассказывал, что местные чеченцы носили ему плов, шашлык и почему-то борщ. Потом операции в Москве, в военном госпитале, и тяжелое восстановление года полтора-два (кости надо было подрубать и ждать снова сращивания) — вытягивая ногу на аппарате Илизарова. Болты надо было подтягивать гаечным ключом. Каждый раз, когда мы приходили в гости, он брал гаечный ключ, врубал на полную немецкие марши и неистово начинал крутить гайки. Процедура была дико болезненной и ему вся эта история с ногой не нравилась. «Если бы отрезали, давно бы уже бегал».

Журналист Илья Барабанов вспомнил, как получил урок журналистики от Орхана Джемаля:

— В 2004 или 2005 году я стажировался в отделе политики «Новой газеты», а редактором там был Орхан Джемаль. Было лето, работать не хотелось, а хотелось с друзьями на речку, но меня отправили на какое-то скучнейшее заседание какого-то комитета думы. С трудом его отсидев, на речку я все же сбежал, а на следующий день принес Орхану написанный левой ногой текст. Он прочитал его, вздохнул, сказал: «Садись», — и переписал все от первой до последней строчки. Стыдно было ужасно, но вот этот урок, что никогда нельзя относиться к работе как халтуре, я запомнил на всю жизнь.

Журналист Бектур Искендер виделся с Джемалем всего один раз в Донецке в марте 2015-го, но эта встреча запомнилась:

— Теперь уже, пожалуй, можно рассказать, что он дал нашей команде бесценные советы о том, как безопасно проехать из Донецка в Луганск и как вести себя в Луганске так, чтобы вернуться оттуда живым и здоровым. Жаль, что так вышло, соболезную его близким и друзьям. Тем интереснее, что же такое делает в ЦАР та самая ЧВК Вагнера, деятельность которой Орхан и его (также погибшие) коллеги Александр Расторгуев и Кирилл Радченко поехали расследовать.

 

«Надо вспомнить статью УК о запрете наемничества»

Политик Борис Вишневский обратил внимание, что пора задуматься о статье про запрет наемничества:

— Убийство трех журналистов — жуткое преступление. Если верно, что к этому имеет отношение пресловутая ЧВК Вагнера — надо, кроме статьи УК об убийстве, наконец, вспомнить статью УК о запрете наемничества. О которой как-то забыли после 2014 года.