Николай Свистунов был мэром Волжска с 1996 по 2002 год. Жители города избирали его на всенародных выборах. Свистунов руководил региональным отделением «Союза правых сил», был соратником победившего в 2000 году на президентских выборах Леонида Маркелова. Свистунов стал одной из первых жертв в противостоянии Маркелова со строптивыми мэрами. В 2004 году он был осужден на три года лишения свободы за хищение бюджетных средств. В 2006 году суд приговорил его еще к семи годам колонии строгого режима по второму уголовному делу о взятке должностному лицу местного самоуправления. Свистунов вышел на свободу в 2012 году и уехал в Санкт-Петербург. В апреле 2017 года приехал в Марий Эл.

С корреспондентом «7x7» бывший мэр согласился пообщаться «только не о политике». Рассказал о новой профессии и планах вернуться в Волжск, о написанных в колонии книгах и о своей последней книге «Столыпинский вагон», в которой он назвал свое уголовное преследование политически мотивированным. 

 

«С Европейским судом нас просто „кинули“»

Интервью записывалось в квартире йошкар-олинского друга Свистунова, к которому он приехал провести мастер-класс иконописи. 

— Вы надолго в республике? 

— Я живу сейчас в Санкт-Петербурге. Приехал сюда на месяц, через неделю уеду. 

— Планы ваши связаны с Санкт-Петербургом? 

— Нет. Я в этом году ухожу на пенсию, а в следующем хотел бы в Волжск вернуться. Я люблю Питер, но моя родина здесь. Я бы хотел жить в Волжске. Люблю это город. 

— Наверняка следите за происходящим в республике. Интересно, как все воспринимаете. 

— Об этом меня многие спрашивают. Я хотел бы поставить точку в этом вопросе и к этой теме больше не возвращаться. Свой срок, который мне определил самый гуманный суд в мире, я отсидел. Восемь с половиной лет находился в разных условиях. И я никому не желаю — ни врагу, ни другу — там оказаться. Любой человек, попадающий за решетку, вызывает у меня сочувствие и сострадание. Единственное, что я могу пожелать такому человеку, — сохранить силу духа или обрести его, чтобы достойно пройти эту часть жизни. Не опуститься до злобы и отчаяния, остаться человеком. 

— Завершена ли история с вашим уголовным преследованием? В книге «Столыпинский вагон» вы пишете, что не признали предъявленных вам обвинений и считаете свое дело политически мотивированным.

— Было обращение в Европейский суд. Но мы обратились к не очень порядочному юристу. Поэтому с Европейским судом нас просто «кинули». Никакой перспективы подачи заявлений в ЕСПЧ у нас нет уже давно, наверное, и не будет. Обжаловать существующий приговор или нет, я не решил. На выборы я не иду, в политику тоже. Жить и работать судимость не мешает. В республике и за ее пределами, с кем бы я ни общался, я не замечал к себе плохого отношения. Люди все понимают. Другое дело, обидно, что получил срок за то, что не совершал. Мое решение зависит от того, будет ли в России независимый суд. Не хочется тратить время на суету.

 

 

«Давайте лучше к творчеству» 

Свистунов отказывается оценивать ситуацию в родном для него Волжске, говорит: «Давайте лучше к творчеству», и достает из портфеля книги и компакт-диски: 

— Это все написано в колонии. Начну с самого главного. Я в свое время написал «Сказки марийского леса». Эта книга издана на двух языках, русском и марийском. Издана местной типографией в 2014 году. Очень трудно продается почему-то. Когда я написал ее и показал марийским авторам, один из них на меня обиделся и сказал, что я работаю на «чужом поле»: русский человек и марийские сказки пишет. Я поспорил с ним по этому поводу. Дело в том, что моя жена — праправнучка марийского просветителя, филолога Ивана Яковлевича Малярова. Так что идея написать марийские сказки была для меня неслучайной. Я очень долго работал с этой книгой. После того, как написал на русском языке, появилась идея сделать их марийский перевод. Марийцы очень часто стесняются своей национальности. Ситуация с марийским языком ухудшается, об этом говорят и оппозиционно настроенные общественники. Недавно министр культуры республики об этом сказал. На торжественном вечере по поводу 100-летия «Марий Ушем» многие говорили о том, что власть загубила марийскую культуру: не говорят, не читают, не пишут, но в такой ситуации есть вина и оппозиции. Потому, что они тоже слабо занимаются просвещением и пропагандой марийской культуры. Марийские сказки сегодня почему-то не нужны. В магазине «Прометей» за год купили пять экземпляров. Хотя книга на марийском и русском языке прекрасно издана. Рисунки сделали марийские художники, напечатана в местной типографии. Обидно, что прошла незамеченной. Таких сказок не было в продаже, наверное, лет двадцать. На республиканском конкурсе мою книгу даже не выставили для обозрения читателям. Удивительно! Может быть, потому, что фамилия автора — Свистунов. Мне предлагали убрать фамилию, придумать марийский псевдоним, но я категорически отказался.  

Кроме сказок в те же годы были изданы еще две книги. Первая — рассказы. Не только о тюрьме. Еще и о жителях республики, тех заключенных, что отбывали вместе со мной. Это житейские истории. Вторая книжка, тоже рассказы, но еще в ней пьеса и стихи. 

 

 

— О чем пьеса? 

— О выборах. Был такой случай, мне рассказали реальную историю: во время голосования в избиркоме был изготовлен поддельный протокол. Пьеса называется «Протокол». Действие происходит в школе, на избирательном участке. Члены комиссии, представители партий готовят протокол «как надо», но он получился «как есть». Представитель одной из партий забирает его, члены комиссии гоняются за наблюдателем, пытаются отобрать. В заключительном акте он исчезает — один из членов комиссии его съел. 

— Знакомая ситуация из совсем недавней нашей жизни. На последних выборах наблюдатели от «Справедливой России» стали свидетелями такой же истории на одном из избирательных участков. Там тоже председатель съела то ли протокол, то ли заготовленный бюллетень. Едят постоянно. 

— Да, едят!

— Расскажите о последней своей книге. 

— «Столыпинский вагон» был издан еще два года назад. Близкие знакомые, друзья уже прочитали ее. Рецензии составили. Есть планы подготовить новое издание. Из него будет исключена третья часть, а вот самую популярную первую — «Три вечера у камина» — можно расширить. И попытаюсь добавить в нее собственные рисунки. 

— Чем вы сейчас занимаетесь? 

— Пишу иконы. Работаю в иконописной мастерской. У нас есть заказы. Недавно расписывали небольшой храм в республике. Мои иконы есть во всех храмах Волжска, кроме одного. Я занимаюсь только этим. Мне нравится. Я православный.

— А когда начали писать иконы? 

— В колонии. Моим первым учителем стал художник, который закончил художественное училище в Йошкар-Оле, но волею судеб попал в колонию. Наша с ним совместная работа икона Пресвятой Богородицы «Утоли мои печали» на конкурсе УФСИН России заняла третье место. А оказавшись в Петербурге, я пришел в маленькую мастерскую продолжить обучение. Остался в ней. А теперь у нас мастерская при лавре. Работа есть. Если вернусь в Волжск, то и здесь хочу организовать иконописную мастерскую.

 

«Они живут так, будто поймали за хвост жар-птицу» 

— Неужели ваши друзья, знакомые не спрашивают вас, хотели бы снова мэром стать или попробовать на главу региона? 

— Во-первых, я судим по особо тяжкой статье. Закон не позволяет баллотироваться на выборную должность. Я имею право работать на государственной или муниципальной службе, но мне это не интересно.

— Вам известна реакция на книгу ваших знакомых и даже, может быть, героев ваших мемуаров? 

— Я писал о том, как все происходило. Я старался никого не оскорблять, у меня нет ни ненависти, ни зависти, ни злости по отношению к этим людям. Просто книга о двух вещах: все, что мы делаем во власти, — это история. А во-вторых — главное, чтобы после того, как ты уйдешь со своего поста, тебя уважали и не плевали тебе вслед. Думаю, что жизнь — это как спорт. Вот, к примеру, в марафоне: ты можешь проиграть на промежуточном этапе. Но марафон считается по конечному результату. Когда люди приходят во власть, они не думают о том, что завтра с ними может случиться. Они живут так, будто поймали за хвост жар-птицу. Живут в свое удовольствие, не думая о том, как и что о них скажут, забывая о том, что они пришли служить простым людям. За решеткой я видел много бывших чиновников. На свободе они сами диктовали, как судья должен исполнять закон, а оказались за решеткой, вспомнили, что есть, оказывается, в России Конституция. Никогда страна не станет цивилизованной, современной и успешной, если не будет выполняться правило — Закон один для всех.  

Ни один из героев мне не звонил. Может быть, позвонят, может быть, нет. Будут благодарить или ругаться, не знаю. Но я думаю, что ничего лишнего, плохого о людях я не написал. Думаю, что некоторые даже рады, читая о себе. Это, друзья, уже история. Я писал о себе, о людях, с кем общался, работал, боролся. Три президента — как картина. Одна из моих мыслей в этом полотне — люди все — только люди, человеки, и не надо их обожествлять, боготворить. Мы все разные, но во власти должны быть честные и порядочные люди, с государственным мышлением и с такой же ответственностью за все, что они совершают. Тогда, может быть, нам будет легче жить. Книга — об этом. Кто обиделся — простите. Хотя мне просить прощения у героев моей книги не за что. Считаю, что часть своих грехов я искупил. Восемь с половиной лет — это приличный срок, проведенный вдали от семьи и нормальной человеческой жизни.