Вечером 26 июня посетители центра культурных инициатив «Югор» увидели спектакль-перфоманс актрисы Ирины Кечаевой, известной своими работами в театре «Фантастическая реальность», которая на этот раз выступила еще и режиссером необычного представления.
Замкнутое пространство зала, большие шахматные фигуры, черно-белые стулья-кубики. Так, зрители вместе с актрисой сами оказались фигурками на шахматной доске. Когда занавес открылся, героиня перфоманса сидела на стуле. В черных очках, толстовке с капюшоном, озираясь и будто не понимая, где очутилась.
В начале действа героиня сразу ошарашила зрителя, сказав о том, что она не будет делать ничего, что за обычное сидение на стуле ей просто заплатили и она тянет время.
Постепенно героиня Ирины Кечаевой разговорилась и рассказала зрителю о своей трагичной жизни, где была и смерть, и порезанные вены, и любовь. Как из глубин подсознания, сидя на стуле, доставала она из своей сумки предметы, вызывающие теплые воспоминания: куклу из детства, стихи своей сестры, шахматы брата.
Из той же сумки неожиданно появилась и веревка. С криком «заберите меня отсюда», героиня вскочила на стул с петлей на шее. Но, одумавшись, присела обратно, в отчаянии произнеся: «Никто не придет, никто не заберет», представ человеком, закрывшимся в «тюрьме» собственных страхов и переживаний.
Шокирующих и одновременно привлекательных моментов в спектакле было немало. Как пояснила в начале действа сама актриса, этот перфоманс — попытка найти грань между сценой и залом, игрой и реальностью.
«Игру в шахматы» для тогда еще студентки театрального института Ирины Кечаевой в 80-х годах написал ныне скандально известный драматург Алексей Шипенко. Когда начинающие актеры показывали своим педагогам классику, по словам Ирины, они, в свою очередь, выносили на публику самые сумасшедшие идеи, строя на сцене свой мир, в поиске средств для «выражения невыразимого».
После перфоманса Ирина Кечаева пояснила «7х7», что название «Игра в шахматы» автор позволил себе взять из стихотворения Элиота и процитировать классика.
— Кто она, ваша героиня? — поинтересовался корреспондент «7х7» у Ирины Кечаевой.
— Девчонка. Американская девочка из 80-х. Я искала образ, думала, кто она и чем занималась. Мне кажется, что, с одной стороны, она тусовщица. Ее мама, например, могла быть эмигранткой из России, почему нет? А папа, предположим, — содержатель ночных клубов. И выросла она в такой среде, где вроде бы состоятельная семья, а с другой стороны, то, каким образом эти деньги добываются и на что пошла ее мама, чтобы оказаться в благополучной ситуации...
— Ведь в Америке в те годы только-только закончилась сексуальная революция…
— Да, и молодежь стала теряться в ориентирах. И сексуальных, и нравственных. И она только еще постигает жизнь. Я не знаю, кем она станет.
— Лично меня потрясла фраза, когда героиня, вспоминая свою семью, заявляет: «А и я бы, наверно, родила, если бы не померла». Зачем она это говорит?
— Мне кажется, что ее что-то убило, надломило в этой жизни. Она же на протяжении всего спектакля ведет себя так, что видно: мир для нее агрессивен. Она, быть может, и не хочет в дальнейшем рожать, чтобы ее ребенок в этом агрессивном мире жил. Кем он здесь станет? Кого она будет воспитывать? Наркошу или очередного подонка, который будет только и думать, как ему добыть деньги и какие для этого строить козни… Да она насмотрелась уже на это. Во всяком случае у меня такие струны затрагивают эти слова в душе, и именно так эмоционально я оправдываю для себя эти ее слова.
— Почему спектакль реконструировали сейчас?
— Просто появилось свободное время. Но на самом деле в творческом процессе я ищу тексты, а в современной драматургии их не так уж много. В основном драматические театры берут классику. Островского, Булгакова — это прекрасная классика. А современная драматургия — до сих пор нечто неизведанное, огромный айсберг, который пока никак не «раскушен», а меня это интересует.