Месяц назад одна из самых известных российских экологических и политических активистов, лидер Движения в защиту Химкинского леса, перебралась с семьей в Эстонию. О том, как становятся «активистами поневоле», об истории борьбы за окружающую среду, причинах переезда в чужую страну, текущей общественной деятельности, о настоящем будущем российского гражданского общества с Евгенией Чириковой побеседовал корреспондент «7х7».
— Как Евгения Чирикова стала активисткой? Это будет интересно читателям, особенно из регионов, далеких и от Москвы с Химками, и от политического активизма.
— На самом деле мой путь был совершенно неожиданным для меня, потому что я вообще не собиралась заниматься никакой общественной работой. На протяжении тридцати лет своей жизни (а сейчас мне 38) я считала, что активизм — это удел каких-то городских сумасшедших, людей с ущербной психикой, которым заняться особо не чем… Я думала, что заниматься надо своей жизнью и не переживать о том, какие могут быть проблемы в нашем государстве. Все, что мне надо, я куплю: куплю нормальную медицину и все остальное. А проблемы есть только у бездельников, у того, кто работает, проблем нет.
— Оказалось, купить можно не все?
— Оказалось, что я не могу купить себе нормальный лес. Я выбрала место жительства в Химках для того, чтобы жить рядом с лесом, чтобы мои дети могли дышать чистым воздухом, чтобы были здоровыми. Я видела, как мучаются мои московские подруги, как их дети рождаются с кучей заболеваний. Я понимала, что это проблема не их образа жизни, это проблема той среды, в которой они живут. И я подумала, что для себя эту проблему замечательно решу: буду жить рядом с лесом.
— Но что-то пошло не так…
— Да. Я узнала, что мой родной, любимый лес, ради которого и было затеяно все это переселение в пригород, собираются уничтожить. Да к тому же под федеральный проект, который противоречит не только здравому смыслу, но и текущему российскому законодательству, а именно Земельному кодексу, Лесному кодексу и так далее. Я была в шоке. Я поняла, что с этим надо что-то делать, и постепенно стала заниматься тем, что называется просто защитой своего вида из окна. Втянулась в это дело и осознала, как же я была не права. А прав был Черчилль, который говорил: «Если ты не занимаешься политикой, то политика займется тобой». Мной политика занялась по полной программе: вторглась в мое личное пространство. Я не хотела жить в грязном городе, но меня никто не спросил. Просто взяли, запланировали уничтожение леса целиком под транспортную инфраструктуру, под трассу, которую можно было провести совсем по-другому. В этом убедились все, потому что была проведена общественная экологическая экспертиза, и эксперты из Министерства транспорта, советники Игоря Левитина, предложили одиннадцать (!) альтернативных маршрутов.
— И что конкретно вы сделали? С чего началось Движение в защиту Химкинского леса, прогремевшего на всю страну?
— Сначала я просто пошла и расклеила в лесу объявления со своим телефоном и призывом ко всем, кого волнует эта проблема, звонить мне. Параллельно шла работа с органами власти. Но очень скоро я поняла, что единственная надежда, которая у нас есть — это гражданское общество. Потому что все государственные институты, на которые человек в цивилизованной стране опирается, и природоохранные, и здравоохранение, и полиция, и суды — ничего не работает. Только сами люди могут организовать себе правильное пространство в жизни, если при этом они достаточно активно отстаивают свои ценности, то у них все будет хорошо. Если нет, то рассчитывать на российское государство нельзя. Во всяком случае в настоящий момент.
— Ну тогда давайте об этом настоящем моменте и поговорим. История с Движением в защиту Химкинского леса — это же ваша личная история, и именно она привела вас в Эстонию, ведь так?
— Да, это хороший вопрос. Дело в том, что в настоящий момент в России ситуация с гражданским обществом такова, что если протест имеет лидера, то этот лидер отправляется в места не столь отдаленные. Кстати, именно поэтому я ратую за то, чтобы протест в России был «безлидерный». И чтобы люди добивались соблюдения своих прав таким образом, чтобы не было какой-то одной понятной башки, по которой надо бить. Потому что если есть очень ярко выраженный лидер, не большая группа, а один человек, то с этим человеком очень соблазнительно что-нибудь сделать.
— Именно так и случилось в вашем случае?
— Конечно. Несколько лет назад я столкнулась с тем, что из-за моей активной борьбы за Химкинский лес у меня захотели отнять детей. Но, к счастью, мне удалось отбиться. Спасибо гражданскому обществу — была большая поддержка. Тогда я, во-первых, поняла, что дети — это моя самая уязвимая точка. Поэтому мой отъезд в Эстонию был продиктован прежде всего этими соображениями. Во-вторых, мне стало ясно, что очень важно дать активистам, которые борются за свои права, в том числе за социальные и экологические права, хороший инструмент, который позволит им распространять свою информацию и доносить ее до людей. Для этого мы разработали с коллегами по химкинскому движению сайт Activatica.org, на котором можно публиковать свою информацию, а мы ее распространяем активно по всем нашим контактам.
— А почему все-таки Эстония?
— Эстония — первая страна в мире по интернет-технологиям. Здесь есть прекрасные возможности для того, чтобы продвигать этот портал, найти соратников, единомышленников, сделать его еще лучше и удобнее. И я поняла, что мне здесь работается легче и комфортнее. Мне конкретно. Поэтому мой совет экологам и гражданским активистам таков: если вы чувствуете, что над вами сгущаются тучи и у вас могут случиться обыски, аресты и так далее, не доводите ситуацию до края. Не надо себя спасать, когда на вас, что называется, уже трусы горят. Если у вас есть выбор — тюрьма или работа на свободе, выбирайте второе. Я для себя выбрала Эстонию, чтобы продолжать работать на благо российского гражданского общества, потому что вся моя боль, вся моя любовь — там. Но я понимаю, что на настоящий момент моя деятельность в России неэффективна. Ну какой из меня боец, когда я вздрагиваю от каждого звонка в дверь? Надо называть вещи своими именами: у нас в стране репрессии.
Есть еще и третий момент: мне очень нравится Эстония. Она очень близко от России, здесь очень сильная русская культура, здесь много русских людей, здесь меня хорошо понимают. Здесь очень хорошее отношение к природе. И здесь я спокойна за своих детей. Не только потому, что за ними никто не придет, но и потому, что здесь отличная система образования и здесь их научат правильно относиться к природе, сделают нормальными людьми в этом смысле. Я считаю, что это очень важно.
— Теперь понятно, чтó вы приобрели, перебравшись в эту страну. А что осталось в России?
— В России? Прежде всего, конечно же, все мои друзья, все мои родственники, дом, построенный папой… мужа, очень любимого. Но самое главное, там остался весь мой жизненный интерес — сохранение природы России. Прежде всего я думаю об этом. Я русский человек, я человек русской культуры, я читаю русские книги в основном, мне интересны русские авторы, русские проблемы. И несмотря на то, что физически я нахожусь в Эстонии, все мои мысли в России. И всем, что я нахожу хорошего в Эстонии, я тут же пытаюсь поделиться со своей русской аудиторией. Например, здесь за две минуты, не выходя из дома, можно выбрать себе «зеленый» тариф, то есть от возобновляемых источников энергии отапливать свою квартиру и делать себе обед, зная, что тебе поступает электричество, генерируемое ветром. И это очень здóрово. И нам такое в России надо. Здесь раздельный сбор мусора, и нам это тоже надо перенимать. Здесь очень сильное волонтерское движение по очистке страны от мусора, проводятся субботники при большой поддержке государства. Я хочу, чтобы Россия хоть чуть-чуть к этому приблизилась…
— Давайте поговорим об инструменте. Понятно, что в России это был реальный, физический активизм, но в Эстонии и из Эстонии тактика должна быть другой?
— Сейчас моя миссия такая: я работаю над порталом activatica.org, и с помощью этого портала я даю голос тем группам, которые сейчас борются за социальные и экологические права. Это сейчас очень важно, потому что если группа маленькая, у нее просто нет доступа к большому количеству читателей в интернете. А если ты им помогаешь, они очень быстро развиваются.
Кроме того, я разработала некую методику защиты того, что дорого людям. Но я заметила такую закономерность: если я сама приезжаю на место действия и начинаю вещать, то у людей потом возникают большие проблемы. Потому что тот антипиар, который есть у меня, вся эта чушь о том, что за моей спиной стоит Госдеп с Обамой, он потом распространяется и на совершенно ни в чем не повинных жителей кого-нибудь маленького сельского поселения. И я заметила, что моя деятельность гораздо более эффективна, когда я спокойно дистанционно даю консультации. Я им объясняю, что и как надо делать, ведь у меня все-таки практически 10 лет реальной работы с российским гражданским обществом. Я сейчас консультирую несколько таких групп — через Скайп, через телефон, через электронную почту. Я и в России в последнее время именно так действовала. И у нас были и есть победы.
— Чему вы конкретно учите этих людей?
— Проблемы решаются не тогда, когда кто-то всесильный приезжает и ложится под бульдозер. А тогда, когда группа понимает, что и как ей надо делать в сию секунду. Например, в какой-то момент нужно встать между деревом, которое ты защищаешь, и человеком, который хочет его вырубить. Но как встать? Какие СМИ для этого пригласить? Как привлечь к этому общественное внимание? На все это есть технология, и всем этим я и делюсь с людьми. В этом сейчас и есть моя миссия — помогать, и ни в коем случае не помешать своим антипиаром.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать сейчас в России, помимо активизма, чтобы жизнь людей улучшилась?
— Жизнь в России сильно улучшится, когда Россия перестанет быть сырьевым придатком сами знаете кого и начнет зарабатывать благодаря мозгам и рукам россиян. И тогда они будут действительно ценны для власти, потому что сейчас ценностью является нефть, газ, алмазы, но не люди. На людей тут можно плевать. Вот когда у России перестанут нефть с газом покупать, тогда все хорошо будет. И только тогда у нас с гражданским обществом все будет хорошо. Потому что сейчас на эти нефтяные и газовые деньги покупается лояльность силовиков, покупается пропаганда. Пока у нас такой уровень пропаганды, ничего хорошего с гражданским обществом не будет. У нас общество просто инфицировано этой пропагандой, и сейчас очень легко направлять ненависть против граждан, которые не боятся поменять в стране что-то к лучшему.
— Что конкретно для этого надо сделать?
— Сейчас я все свои надежды связываю с международным движением за отказ от покупки у России углеводородов, так называемого грязного топлива. Не секрет, что по планете идет изменение климата. Если кто-то не понимает, в чем это выражается, вспомните пожары в Хакасии, вспомните наводнения. Это прямое следствие изменения климата на планете.
Если вы думаете, что с этим сделать ничего нельзя, — это ошибка. Надо отказываться от ископаемого топлива, которое является прямой причиной изменения климата. Для всего цивилизованного мира это даже доказывать не надо. А в России изменение климата происходит в два раза быстрее, чем в среднем по планете. И это не я придумала. Это официальные данные Росгидромета. На activatica.org можно найти их доклад, почитать, ужаснуться.
Если Россия будет продолжать продавать углеводороды, то это будет способствовать не только развитию тоталитаризма, пропаганды, войн с ближайшими братскими народами. Это еще и наш вклад в уничтожение планеты: эмиссия парниковых газов может нас убить. Поэтому я считаю, что единственный путь для нас — это отказ от этой ущербной для России экономической модели.
— То есть ваш тезис таков: в нынешних бедах России виноват Запад, который не готов отказаться от покупки нефти и газа.
— В том числе. Виноваты и мы сами, те, кто не может заставить власти перейти на нормальную экономическую модель. Но Запад тоже виноват, потому что спрос рождает предложение.
— А они это понимают?
— Они это понимают. Сейчас на Западе очень много экологов говорят об этом в открытую. В сентябре 2014 года в Нью-Йорке прошел «Народный климатический марш», одним из лозунгов которого был — «Не инвестируйте в углеводороды». Такого не было с 1980-х годов, когда люди выступали против испытаний ядерного оружия. Тогда, кстати, это привело к успеху. Поэтому я так радужно и смотрю на перспективы экологического движения. Я верю, что лет через 10 мир придет к тому, что откажется от грязного топлива — от углеводородов.
— А что власти в Европе?
— Власти в Европе тоже все понимают. Европа постепенно переходит на альтернативную энергетику. Маленькая Эстония тому пример: они нашли возможность хотя бы часть своей энергетики перевести на «зеленую волну». Насколько я знаю, ведущие европейские страны переходят на возобновляемые источники энергии. Другое дело, что это происходит не так быстро, как бы нам этого хотелось.
— В чем причина?
— Одна из причин в том, что нефтяное лобби очень сильное. Но этот процесс все равно идет.
— А что будет с экономикой России, если в обозримой перспективе нам придется отказаться от нефти и газа? Ведь даже падение цен на нефть приводит к кризису, что уж говорить о полном отказе от нефтяных доходов?
— А вот это зависит от того, как будет себя вести российское общество. Потому что если продолжать сидеть на «нефтяной игле», то мы и дальше будем реагировать на это чувствительно, до тех пор, пока нефть вообще не закончится. Я бы призывала российское гражданское общество и бизнес-сообщество задумываться об альтернативах источниках заработка и искать их изо всех сил. Потому что в плане той же самой зеленой энергетики у нас поле не паханое. Нужно искать возможности делать бизнес в этих областях. Это должно быть очень сильно востребовано: возможности использования энергии биомассы, энергии солнца, ветра, отходов и т. д.
— Как думаете, государство будет в этом помогать?
— Государству это не интересно. Люди должны это понять и начать двигаться в этом направлении. А моя задача, как эколога, просто рассказывать, что это бывает на свете и что это очень крутая вещь, и это очень выгодно, когда вы не зависите от тарифов ЖКХ, например. А на тех же самых свалках мусора можно делать деньги — добывать метан, газ, который будет использован в энергетике.
Уже сегодня пора задуматься: за счет чего мы будем жить, если завтра у нас перестанут покупать нефть? И здесь бы я, помимо всего сказанного, возлагала большие надежды на российского фермера. Это же люди, которые занимаются суперправильным делом. Если вы сами производите, в том числе для себя, молоко, мясо, овощи и т. д., то вы точно застрахованы от каких-то колебаний на рынке нефти и газа. Я бы шла таким путем. Таким путем идет Европа. И в Европе, и в России много успешных примеров того, как люди меняют свою городскую жизнь, покупают землю и отлично справляются и живут.
— Хорошо. Государство заниматься проблемами зеленой энергетики не будет. Проще пока продавать нефть и газ. Что же делать гражданскому обществу?
— Ну самое логичное — не встраиваться в эту государственную систему, потому что это делает вас уязвимым. Надо учиться жить автономно от государства. У меня сейчас другого совета нет. Я понимаю, что это очень тяжелый путь, но другого пути просто нет. Я, конечно, с большим сочувствием отношусь к людям, которые вынуждены работать с этим государством. Конечно, я не знаю, что делать, например, с учителями и врачами, потому что очень тяжело жить, когда ты зависишь от этой системы.
Конечно, у меня нет универсальных советов. И я понимаю, что это не для всех подходящий путь. Но всеми возможными способами я бы искала альтернативные пути существования, чтобы не зависеть от цен на нефть. Я думаю, при желании их можно найти. Потому что Россия — страна богатая, и надо учиться использовать это богатство. Посмотрите хотя бы на Беларусь. Стыдоба, конечно, но России есть чему учиться у Беларусии. Вы посмотрите, как они относятся к своей земле, как они ее используют. Тоталитарная система управления государством — это ужасно, но то, как они работают — этому на самом деле надо поучиться.
— То есть ваш совет таков: заниматься собой, но не заниматься политическим активизмом?
— Мой совет таков: занимайтесь собой, и тогда вам придется заняться активизмом, пусть, может быть, и не политическим. Потому что вы столкнетесь с большим количеством проблем и вынуждены будете искать их решения. Вот только надо не отворачиваться от них, а надо их решать. Если у вас отнимают лес, вам надо не бежать, не искать новое место жительства, а упираться рогом и решать эту проблему. И тогда вы поймете, что при желании можно очень много всего исправить в нашей жизни.
А вообще, вы знаете, давать совет людям, у которых и так каждый день куча проблем по жизни: «Вы должны заниматься каждый день или раз в неделю гражданским активизмом!» — я не буду. Такой совет может давать только человек, который сам в России не жил. Я бы дала другой совет: действуйте по совести. Если вы видите, что кто-то нуждается в вашей помощи и у вас есть возможность этим людям помочь, им надо помогать. К примеру, мы все знаем, что у нас есть экологические узники, есть политические узники, и пока мы на свободе, у нас есть возможность им помогать. Пусть это будет наше доброе дело.
Если вы столкнулись с какой-то несправедливостью, объединяйтесь с товарищами по несчастью. Это будет ваш вклад в гражданское общество. Ничего искусственного придумывать не надо.