— Сколько времени уже существует представительство «Комитета против пыток» в Республике Марий Эл, и что сейчас является главной рабочей проблемой для вашей организации?
— В нашей республике представительство Комитета работает уже в течение семи лет. В штате —два сотрудника, но уже на протяжении года работаю я один. Никак не можем найти кандидата на вакантную должность инспектора общественных расследований (юриста). Ищем «идейного» сотрудника, чтобы не денежный вопрос был главным, и не рассматривал эту должность как временную. Приходят студенты, люди с опытом работы в правоохранительных органах. В обязанности сотрудников «Комитета против пыток» входят взаимодействие с представителями госорганов, отстаивание своей правозащитной позиции, участие в общественной жизни республики. Кроме того, каждый сотрудник «КПП» участвует в сводной мобильной группе в Чеченской республике.
— Сейчас руководителем представительства в Марий Эл являетесь вы. Сменили на этом посту Дмитрия Егошина. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.
— Я работаю в региональном представительстве Комитета 7 лет. А до этого проработал год и восемь месяцев в должности участкового и следователя в Центральном отделе милиции Йошкар-Олы. Видел сам, слышал от коллег, от пострадавших граждан о нарушении прав человека. Это стало одной из причин моего увольнения из органов внутренних дел.
— Вот такой вопрос возникает. Если есть «Комитет против пыток» — общественная организация, занимающаяся доведением до логического завершения фактов нарушений и даже преступлений со стороны должностных лиц, то насколько пытки и принуждение к даче показаний, признанию своей вины, являются нормой для органов правопорядка в нашей стране?
— У нас есть данные социологического опроса института РАН, согласно которым каждый пятый из опрошенных определил, что в отношении него сотрудники полиции применяли меры насилия, оцениваемые как незаконные. Такая статистика и знание реалий деятельности правоохранительных органов делают актуальной нашу работу.
— Как сказывается на вашей работе известие о включении организации в реестр «иностранных агентов»?
— Позицию «Комитета против пыток» высказал наш руководитель Игорь Каляпин. Мы выражаем несогласие с применением термина «иностранный агент» в адрес нашей организации. О решении Минюста догадывались. Поскольку вся работа «Комитета против пыток» направлена на оказание помощи гражданам России, никаких поручений от иностранных государств осуществлять эту помощь мы не имеем. Работаем согласно нашего Устава. Продолжаем принимать граждан, пострадавших от произвола. Обычные будни «иностранного агента», в общем.
— Какой объем работы выполняет сейчас региональное представительство, какая специфика дел, входящих в компетенцию «Комитета против пыток»?
— Мы расследуем случаи нарушения прав граждан представителями правоохранительных органов. В настоящее время у нас ведется 22 дела. 22 случая, связанных с нарушением прав, не повлекших ответственности представителей госорганов.
— По какой причине расследование деятельности правоохранительных органов становится самой сложной категорией дел, эффективную работу с которой может вести лишь независимый орган, отстаивающий интересы пострадавших граждан?
— Можно говорить об отсутствии по какой-либо причине заинтересованности следственных органов в эффективном расследовании таких дел. Что связано и с недоверием к гражданам, которые обращаются в следственный отдел с такими вопросами. Результатом нашей деятельности в этом направлении являются жалобы на принуждение к своевременному проведению следственных мероприятий. Приходится настаивать на элементарных вещах: провести своевременный опрос очевидцев, назначить судебно-медицинскую экспертизу. К примеру, по одному из дел очевидцев произошедшего орган следствия опросил спустя два года. Этого могло бы вообще не произойти. Настаивали на опросе мы, а дело так и не возбуждено. Проверка идет третий год. В ее ходе было вынесено семь незаконных (признанных таковыми и прокуратурой и органами следствиями) постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела.
— Сколько времени требуется на то, чтобы установить в таких особых случаях вину правоохранителей?
— В идеальном случае, когда пострадавший подал сообщение о преступление в орган следствия, следователь немедленно возбудил уголовное дело и провел все следственные действия, уголовное дело передано в суд на рассмотрение, после которого был вынесен обвинительный приговор — это занимает примерно один год. В большинстве случаев, если говорить о тех делах, которые ведет Комитет, органы следствия проводят неэффективное расследование, уголовные дела не возбуждаются, возбуждаются спустя несколько лет, дела прекращаются. Незаконные действия и решения должностных лиц следствия, прокуратуры и судов нами обжалуются, все это занимает время. По этой причине наша работа в рамках одного-единственного дела может тянуться годы. К примеру, в конце 2014 года было возбуждено уголовное дело в отношении сотрудников ДПС. В течение двух лет перед этим мы занимались подачей многочисленных обращений и жалоб на решения органа следствия.
— Чем заканчиваются такие дела, которые ведет представительство Комитета? Каков результат вашей работы?
— Результат реакции на жалобу доведенных до отчаяния людей, результат нашего расследования — наказание виновных, каковыми их признает суд. Соответственно, это обвинительные приговоры и компенсация морального вреда. Самое известное дело последнего времени у нас, связано с осуждением четырех сотрудников полиции, — «дело Козлова». Выплату компенсации, а это 250 тыс. руб., впервые будет производить не государство, а сами виновники — полицейские.
Представительство «Комитета против пыток» в Республике Марий Эл:
424000, г. Йошкар-Ола, ул. Пушкина, д. 30, каб. 5.
тел.: 89278706260, (8362) 42-89-24
электронная почта: kpp-mari-el@yandex.ru