Даже на выходе из метро на станции «Крещатик» не сразу понимаешь, что Майдан где-то поблизости. Молодежь тусуется у Макдональдса, уличные торговцы продают сувениры, из киосков доносится запах свежей выпечки и аромат кавы (кофе по-украински). Город живет обычной жизнью: проезд в метро, как и год назад, стоит две гривны, в магазинах на полках полно продуктов, вечером в кафе практически негде сесть. И только там, где Крещатик впадает в Майдан, начинаются баррикады. Но революция уже стала частью истории. А на Майдане люди просто ждут выборов, бережно, как музейные смотрители, охраняя то, что осталось после борьбы за свободу.
Люди помнят. И за пределами Незалежности. Память хранит «стрит-арт».
Политики спекулируют на больной крымской теме.
Кто-то даже шутит о Майдане в украинском эфире.
Но люди помнят, и они словно создали музей. Под открытым небом.
Со всех сторон Майдан до сих пор окружен покрышками. Они обрамляют и аллеи, которые образовались внутри площади.
Вход в импровизированный музей бесплатный. Но можно оставить помощь, например, денежные пожертвования на поддержку самого Майдана...
...или на «боротьбу за Крим»...
... или просто сигареты для смотрителей.
Посетителей встречает музыкант, на всю площадь наигрывающий народные украинские мотивы.
Здесь нет той атмосферы ненависти, о которой так часто говорят по телевизору. Если признаешься, что приехал из России, обитатели Майдана в силу своих возможностей перейдут с «ридной мовы» на русский. Вдобавок улыбнутся, увидев страх в глазах того, кто хотя бы раз видел Майдан с экрана российского «зомбоящика»: «Ну что ж, приятно познакомиться. А мы — те самые фашисты, как у вас говорят».
Казак Тарас, похоже, уже привык фотографироваться. Перед этим просит не коверкать его слова, если они когда-нибудь будут опубликованы. Тарас, да и все остальные майдановцы, уже привыкли к постоянному искажению их мыслей, но не теряют надежды, что хоть когда-нибудь в России их действительно услышат.
— Вы думаете, мы русских ненавидим? Бросьте, мы же братья. Вообще, изначально на Майдане русскую речь можно было услышать куда чаще, чем украинскую мову. Это власть разжигает между нами рознь. Это политика, она вершится где-то там... А убили-то студентов здесь, а бандеровцами-то называют нас...
Майдановцы стараются отделять народ от политиков. И если кого они, по их словам, и ненавидят, так это последних. Об этом говорят несколько жутковатые инсталляции.
А если что, по их словам, любят, так это свою страну. Те, кто находится на Майдане круглосуточно, верят, что если Украина смогла избавиться от президента-вора, то и от коррупции когда-нибудь сумеет. Что в конце концов они придут к правовому государству. И только поэтому они до сих пор стоят здесь.
Но «коренных» майдановцев, на самом деле, осталось не так много. Они словно экспонаты, на которые приходят посмотреть: целенаправленно или случайно. С которыми приходят пообщаться, как с живой частью истории. Или просто встретиться со своими единомышленниками. Не то чтобы многие разочаровались в тех идеях, за которые стояли здесь с ноября. Просто не все могут просто так жить на Майдане и ждать.
Заходят на Майдан и представители духовенства.
И неважно, гость или постоянный житель, все говорят: «Слава Украине!» И им отвечают: «Героям слава!»
* * *
А в Киеве тем временем зацвели каштаны.