Андрей Никулин не видит ничего удивительного в том, что большинство местной прессы опубликовали положительные отзывы на отчет врио главы республики Вячеслава Гайзера перед Госсоветом, который состоялся на прошлой неделе. Коммунист связывает это с тем, что в сентябре состоятся выборы руководителя исполнительной власти региона. В интервью «7x7» он рассказал о своем видении итогов работы регионального парламента и политической ситуации в Коми.
Фото Максима Полякова
— Чем вам не понравился отчет главы? Рост по многим показателям, строительство спортобъектов и детских садов, особое внимание молодежи и общественным организациям, и так далее — разве плохо?
— Было бы глупо, если бы глава устроил себе публичное самобичевание. Понятно, что он будет рассказывать об успехах в работе правительства. Не хочу огульно критиковать республику. Благодаря географическому положению и широкой налогооблагаемой базе, она входит в число лидеров по бюджетной обеспеченности. Именно поэтому все не так плохо. Строят спортобъекты, зарплаты платят. Но это обусловлено не высокопрофессиональным менеджментом. Например, кто бы ни был губернатором Ханты-Мансийского автономного округа, там денег всегда будет хватать, поверьте. Первое, что бросается в глаза — колоссальная неэффективность власти: на единицу ресурсов, которые есть у республики, можно получить в разы больше отдачи.
— Вы имеете в виду сырьевую базу региона?
— В первую очередь неграмотное распределение ресурсов. Возьмем для примера площадку возле «Детского мира» в Сыктывкаре за 50 млн руб. Это достаточно большие деньги для муниципалитета. А есть ли в городе очередь среди сирот на получение жилья? Насколько я помню, исполнительных листов достаточно. Я не говорю про остальные категории граждан. Так что эффективнее — построить площадку, которую только ленивый не критикует, или решить насущные проблемы?
— Предполагаю, что вы того же мнения и по поводу Олимпиады.
— Безусловно. Олимпиада — это замечательный праздник спорта. Но проводить ее в бедной стране — сомнительное решение. Откройте любую газету: масса объявлений о том, что дети нуждаются в платной операции. Это значит, что государство не в состоянии обеспечить элементарного — права на жизнь. Причем речь ведь идет не о глобальных средствах. И куда ни глянь, есть траты, от которых можно отказаться в пользу спасения жизни детей. Вот и вопрос: а что в приоритете у государства?
— Различные агентства регулярно публикуют рейтинги губернаторов и регионов. Места у нас неплохие в сравнении с другими субъектами.
— Я бы вообще рейтингам не доверял. Вопрос в том, какой информацией пользуются эксперты. Если информацией из СМИ, то, учитывая общий фон свободы слова в средствах массовой информации в республике, вряд ли она абсолютно объективна. СМИ, высказывающих точку зрения независимо от власти, у нас немного, их притесняют, дискредитируют. С одной стороны, критичность изданий прибавляет читателей, с другой стороны убавляет аудиторию рекламодателей, что бьет рублем по газете и редакции.
Если рейтинги основаны на статистических показателях, то они могут улучшаться в зависимости от экономической конъюнктуры в регионе. Рейтинги, которые составляют в администрации президента, основаны на параметрах оценки деятельности региональных правительств. Этих параметров очень много, в том числе очереди в детские сады, зарплата педагогов. Зачастую эти параметры «подгоняют» в ущерб другим социально-значимым параметрам, которые не вошли в оценочный лист рейтинга.
— Тезисно — о политической ситуации в Коми.
— Первое. Республика не является самостоятельным субъектом РФ, в известной степени политика формируется федеральным центром, и чем дальше, тем больше. Коми настолько встроена в вертикаль, что ни о какой политике нельзя вести речь, все решения уже приняты. И эта вертикаль распространилась на муниципалитеты (всенародно избранных руководителей администраций у нас остались единицы). Пример — майские указы президента. Все регионы залезли в кредиты, чтобы их выполнить, поднять зарплаты бюджетникам. Это еще раз говорит о несамостоятельности принятия решений: для местной власти важнее хорошо выглядеть в глазах федерального центра, а не думать, как решить проблемы «меньшей кровью». Это подменяет приоритеты.
Второе. Внутриполитическая жизнь крайне скудна, особенно в сравнении с 90-ми годами. Были активные общественные движения, независимые депутаты. Сейчас гайки закручены на федеральном уровне, то же самое было проделано и здесь. На мой взгляд, Коми в депрессивном состоянии, люди не чувствуют развития, молодежь не видит себе будущего в республике, не ассоциируют себя с ней и уезжают. Посмотрите отчеты Росстата — население республики постоянно сокращается.
— В других регионах картина такая же?
— Ситуация в субъектах похожа, отличается только нюансами. Никита Белых, может быть, оставил в Кировской области более конкурентную систему. Просто он более прогрессивных взглядов. А где-то губернатор всего боится, поэтому душит свободу слова и правозащитников, как, к примеру, в Марий-Эл.
— Какие партии наиболее активны?
— Парламентские. Они хотя бы существуют не только на бумаге, в отличие от десятков вновь зарегистрированных партий. Но и среди парламентских есть «живые» и «мертвые». О внутренней жизни «Справедливой России» ничего не известно, она в состоянии полураспада. И в Госсовете она представлена одной Верой Скоробогатовой, которая уехала работать в Москву. КПРФ абсолютно живая, ее в основном наполняют порядочные люди, в ней есть внутрипартийное движение, дискуссии. Партия прошла самый трудный путь — была под запретом и в подполье, но сохранила организационную структуру. Она ставит своей целью восстановить в стране народовластие, свободу слова и правосудие. Построить экономику, основанную на справедливом распределении результатов труда и собственности. И эти идеи разделяет как минимум 20 миллионов российских избирателей.
— Вы так говорите, потому что сами коммунист.
— Нет, мне есть, с чем сравнить. «Единая Россия», скорее, мертвая. Она не формирует политики. В нормальной политсистеме партия, придя к власти, вырабатывает решения, формирует органы госвласти и реализует эти решения в жизнь. «Единая Россия», наоборот, сформирована органами госвласти, решения принимают наверху, остальным членам остается только горячо их поддержать. Ее рядовые члены лишены голоса, это массовка.
— ЛДПР?
— Тут она такая же псевдооппозиционная, как и на федеральном уровне. Когда дело доходит до голосования, она всегда голосует, как партия власти. Самые вопиющие законопроекты, как правило, выдвигаются ЛДПР. Вспомните, например, региональный закон о митингах.
— В чем самостоятельность наших коммунистов? Они голосуют фракцией, так же, как в Госдуме — взять хотя бы протестное голосование по бюджету.
— Я не знаю, спускаются ли сверху решения Москвы; думаю, решения принимаются коллективно, исходя из существа каждого вопроса в отдельности. Об этом лучше спросить депутатов, я же говорю только от своего имени, а не от имени партии, и моя точка зрения по некоторым позициям может отличаться.
— Через полгода состоятся всенародные выборы главы республики. Для регистрации кандидатам надо будет собрать 10% голосов депутатов муниципальных советов. Это много или мало?
— Это нереально однозначно. Какие партии могут преодолеть 10%? Этот порог является запретительным, и без добровольного согласия администраций собрать такое количество подписей невозможно. Когда депутаты Госсовета принимали эту норму, то сразу взяли максимальную планку. Это говорит о том, что действующая власть не верит в свою популярность. Есть депутаты, которые зависят не только от избирателей, но и от административного давления — они являются работниками учреждений, предпринимателями, они могут быть косвенно встроенными в административную цепочку. Та же учительница в школе — позвонит ей директор и скажет, что не надо давать подпись за других кандидатов. Как ей быть — согласиться или поступить по совести и потерять работу? Не каждый человек отважится на такой акт гражданского мужества.
— Когда будет названо имя кандидата от КПРФ? Вячеслав Гайзер уже заявил, что готов идти на выборы.
— Подготовка к выборам началась еще в прошлом году в администрации президента, где принималось ключевое решение о том, кто будет врио главы. Главным избирателем был президент. А работа с нами, простыми избирателями, — это дело техники и технологий. Я заявлений от нашей партии не слышал. Решение будет принято летом на конференции.
— Почему бы уже сейчас не начать работать на имидж будущего кандидата?
— Есть же избирательное законодательство и банальная честность перед людьми и самими собой. Если КПРФ будет заявлять сейчас о своем кандидате, то конференция будет лишена интриги и смысла.
— Вы же понимаете, что в нынешних обстоятельствах ваш кандидат будет в статусе технического.
— Думаю, что нет. Мы идем честно, открыто и до конца. Какими бы выборы ни казались предрешенными, кандидат должен работать на победу.
— Какой смысл в наше время заниматься политикой? Вас же не пустят дальше.
— Когда я вступал в КПРФ, меня тоже об этом спрашивали. Да, нас будут полоскать, в худшем случае — заведут уголовное дело. В такой стране мы живем. Но, как ни парадоксально, если свободный человек за свою точку зрения может быть подвержен гонениям, тем более надо поддерживать оппозиционные партии, иначе мы скатимся к диктатуре. Давайте представим на секунду, что никто не критикует власть, не оспаривает депутатские решения. Те, кто эти решения принимают, вообще пустятся во все тяжкие. Наворотят такого, что волосы дыбом встанут. В том и функция оппозиции, что она поддерживает баланс. Депутаты обладают определенными полномочиями. Именно они поднимают острые вопросы, и очень часто власть вынуждена корректировать решения, искать компромисс. Если власть примет правила политической конкуренции, это будет для страны самый конструктивный сценарий.
— Таким образом, вы всю ответственность переложили на «Единую Россию».
— А кто еще несет ответственность? У них контрольный пакет голосов в Думе, у них президент, глава правительства. Власть в стране контролирует группа людей. Она так боится выпустить власть из своих рук, что любой другой сценарий называет «раскачиванием лодки». Нас всегда будут пугать: «Если не стагнация, то обязательно гражданская война». Но пусть люди решают, чего они хотят. Как и на Украине. Почему-то другой мирный сценарий — развитие федерализма и политической конкуренции — просто не рассматривается.