Про Асель я услышала в Специальном учреждении для временного содержания иностранных граждан/СУВСИГ калужской миграционной службы.
Рассказала мне о ней хирургическая медсестра, которая на полставки работает в калужском СУВСИГ. Похоже, у калужской медсестры это первый опыт тесного взаимодействия с мигрантами, а Асель была, к тому же, необычной для хирургической медсестры пациенткой.
Я встретилась с Асель Тур-ой в cпец. учреждении в тот момент, когда она уже собирала вещи, чтобы быть депортированной («выдворенной», — как говорят законодатели в России), т.е. быть недобровольно перемещенной через государственную границу России в московском аэропорту Домодедово под контролем судебных приставов.
И Асель рассказала мне, что же с ней произошло …
Муж Асели уже давно и успешно трудится в одном из японских ресторанов в Москве. Он повар азиатской кухни. Работа его востребована настолько, что владелец ресторана оформляет с молодым поваром уже несколько лет подряд договоры сразу на год. Несколько лет назад к парню в Москву приехала его мать, чтобы помогать по хозяйству неженатому на тот момент сыну. Жилье в Москве мать и сын снимали, а вот автомобиль-иномарку купили. Все складывалось настолько хорошо, что молодой человек решил жениться и забрать молодую жену с собой в Москву. Что и было сделано. Родственники подобрали молодому повару невесту из кыргызстанского Джалал-Абада.
Москва Асели понравилась: громадный город (который, конечно же, не сравнишь с ее родным Джалал-Абадом; и даже с кыргызстанской столицей, Бишкеком, не сравнишь), город с большими возможностями, но требовавшим таких же больших денег. Обжившись в Москве около года, Асель решила пойти работать кухработницей в японский ресторан, где поварил ее муж. Одно молодой чете было неудобным: каждые три месяца Асели приходилось выезжать за пределы России, чтобы получить свежую миграционную карту. Ближайшей границей была украинская.
Свекровь — уроженка еще Киргизской ССР, проживала с молодыми в Москве, вела домашнее хозяйство. Все прежние годы то имела регистрацию в Москве, то не имела: в силу ее пожилого возраста у иммиграционного контроля особых претензий к ней не было.
Роковым для семьи стал новый 2014 г.
Асель впервые встречала Новый год с Москве уже не в качестве кухонного работника, а официантки в ресторанном зале: владелец перевел ее на выше оплачиваемую работу. К тому же, стало известно, что Асель забеременела, и это новогоднее время Больших Ресторанных Заказов стало для нее исключительно важным. Азарт поработать в столичном ресторане в самый пик годового сезона, видимо, был настолько велик, что Асель просрочила свою регистрацию в Москве на неделю, на семь дней…
Но как только схлынули праздничные дни и заказы, семья в полном составе отправилась по зимнику, по Киевскому шоссе в сторону государственной границы между Россией и Украиной. Так они делали уже не раз, дорога была знакома: молодой муж — за рулем их автомобиля, а Асель со свекровью — пассажирами. Семья благополучно выехала из Москвы, благополучно проехала Московскую область и почти проехала Калужскую область. Но когда до приграничной Брянской области оставалось всего несколько десятков километров, автомобиль Тур-вых остановили сотрудники сухиничского ГИБДД. Проверили документы. К мужу Асель претензий со стороны российских силовиков не было, а вот свекровь и саму Асель задержали. В тот же день состоялся скорый административный суд, постановивший оштрафовать свекровь и ее сноху и обеих выдворить из России за нарушение миграционный правил. А до выдворения содержать «под стражей» с СУВСИГ, что в деревне Якшуново Калужской области, поскольку административное миграционное правонарушение было выявлено на территории Калужской области.
Асель в разговоре сказала мне тогда: «Я уже и сама решила покинуть Россию, уехать домой, ведь я уже на 4-м месяце беременности».
По судебному постановлению, оправлять Асель и ее свекровь домой должно правительство России за счет бюджетных денег. Но эти деньги довольно долго приходят из Москвы в Калужскую область: уж очень большая в России бюрократия. К тому же, условия содержания в калужском СУВСИГ — плохие: Спец. учреждение расположилось с 01.01.2014 г. в старой сельской школе, где один туалет — на 40 иностранцев: мужчин и женщин; а биде для беременных вообще нет; на ночь комнату (бывший школьный класс), где проживала Асель и ее свекровь, запирали, и не было никакой возможности сходить в туалет после 22 часов, что для беременной Асели было мучительно; водопроводная вода — не пригодна к употреблению, за хорошей водой нужно ходить к деревенскому колодцу, да кто ж отпустит заключенных иностранцев туда? Рассчитывали Тур-вы, что съездят до украинской границы быстро, поэтому теплой одежды с собой не брали. А после задержания Асели пришлось помёрзнуть в полицейской машине, и, вследствие этого, перенести на ногах ОРВИ (у хирургической медседсты в миграционном Спец. учреждении не оказалось никаких лекарств; вообще!). Поэтому муж Асель сам оплатил покупку двух авиабилетов от Москвы до Бишкека, не дожидаясь государственных денег. И все равно: Асели и ее свекрови пришлось посидеть в тяжелых условиях заключения больше трех недель (в миграционном учреждении близкие родственники содержатся вместе, в одной комнате, даже если это мужчины и женщины).
В день, когда я виделась с Асель в СУВСИГ, она была спокойна, на удивление ухожена: с неё еще не сошел столичный ресторанный лоск: красивый и качественный маникюр — на руках, чистая, «домашняя», своя, не казенная одежда, манера сдержанно, но с достоинством держаться и плавно ходить: «как будто между столиками ресторана» — произвели на меня хорошее впечатление. Я думаю, Асель через какое-то время после родов захочет вернуться в Россию, ведь у нее здесь остался работать муж. Но сможет ли она беспрепятственно воссоединиться с семьей и сделать это в ближайшие три-пять лет — не известно.